Господин из завтра. Добрым словом и револьвером

Неожиданно, её взгляд натыкается на труп Брюшкина. Она расширенными глазами смотрит на кровавую лужу, натёкшую из-под тела урядника, бледнеет и начинает медленно оседать. Я подхватываю её:

– Родная, всё хорошо. Умоляю тебя, не волнуйся! Всё уже хорошо!

Одновременно я ухитряюсь прошипеть в сторону Егора:

– Какая сука сообщила ей о покушении? Отыщу – семь лет лечиться будет! И не вылечится!..

К вечеру всё наконец успокаивается. Командующий Московским военным округом генерал-лейтенант Келлер отменяет введённое в суматохе военное положение; начальник моей личной охраны, генерал-майор Гревс переводит Кремль наконец с чрезвычайного режима охраны на усиленный, а ведомство Васильчикова уже приступило к работе с захваченными на месте засады. Живьём удалось взять троих. Интересно, кто на сей раз постарался? Хронокаратели, англичане, недорезанные анархисты-социалисты?

Нет, всё-таки правильно я утром придумал: мой кортеж теперь будет ездить по городу только на броневиках! А с любящим меня народом буду общаться только в лице его представителей – пропущенных через тройной «фильтр» «лучших людей» города и страны. Да и то – лишь по большим церковным праздникам, в специально подготовленных помещениях, в присутствии вооружённой охраны!

Глава 3. Интерлюдия. Где-то в подвалах Кремлёвского дворца

Боль в скованных руках становится нестерпимой. И ещё этот яркий электрический свет, бьющий прямо в глаза.

– Господин Аргунов, ещё раз повторяю: перечислите всех участвовавших в подготовке и проведении покушения на государя сегодня утром.

– Я ещё раз отвечаю вам, господин следователь: я считаю этот вопрос оскорбительным. Если бы у меня не были скованы руки, я бы отвесил вам пощечину, как сделал в подобной ситуации покойный Нечаев… А пока – вот вам!

Ага! Удачно попал! Плевком в самую харю!!! А-а-а!!!

Удар обрушивается из темноты. Он оглушает и ослепляет болью. Когда сознание проясняется, тело террориста надёжно привязано широкими ремнями к стулу. К стулу? Это какая-то внушительная конструкция, больше напоминающая трон – зафиксированы не только руки на подлокотниках и ноги к опорам, но даже тело притянуто к спинке несколькими ремнями и голова зажата в подголовнике. Рядом стоит импозантный молодой мужчина в элегантном чёрном мундире конногвардейца.

– Как вы посмели меня ударить? И эти ваши негодяи-опричники – тоже били меня ногами? Я буду жаловаться!!!

– И кому, дорогой господин Аргунов, вы собираетесь жаловаться? – с иронией спросил господин в чёрном мундире. – Напишите петицию во всемирную лигу защиты сексуальных меньшинств?

– Мерзавцы!.. Палачи!.. Сатрапы!.. – Террорист попытался вырваться, но ремни держали крепко.

– Послушайте, господин Аргунов, дорогой наш Мишель, вы ведь ещё так молоды. Вы всё равно скажете нам всё. Но если нам придется прибегнуть к экстраординарным методам допроса, это очень сильно скажется на вашем здоровье. А ведь приговор будет отнюдь не мягок. В лучшем случае – каторга. В худшем – бессрочная каторга. Но даже во втором случае у вас останется надежда лет через пятнадцать-двадцать выйти на свободу, честным трудом доказав, что вы…

«Говори, говори… – подумал несостоявшийся цареубийца. – А какие слова-то знает господин опричник! «Экстраординарный» – надо же!..»

– Я не боюсь вас, господин палач. Мне не страшно умереть за свободу своего народа! У нас есть примеры. Нечаев, Желябов, Перовская, Кибальчич!

– М-да? Вы бы, милейший, ещё бы декабристов вспомнили… Ну что ж… Приступим, как говорит государь, к третьей степени устрашения… Вы знаете, дорогой Мишель, на чём вы сидите? Впрочем, откуда вам знать… Эту штуку изобрел близкий друг Его Величества – светлейший граф Рукавишников. Очень умный человек – за короткое время придумал столько новинок, что мы, порой, даже и не знаем, как их применить. И вот этот… гм… стул – довольно простая вещь, однако настолько эффективная, что после знакомства с ним сто процентов подозреваемых дают правдивые показания. Здесь используется электрический ток. Никаких ран, никаких брызг крови. При этом дознавателю не нужны помощники, именуемые в просторечии палачами, а значит, полностью устранен человеческий фактор – допрос уже не сорвётся из-за чрезмерного усердия помощника. Степень физического воздействия на допрашиваемого варьируется в широких пределах – от лёгкой щекотки до разряда, останавливающего сердце, и управляется вот этим изящным реостатом. Извольте попробовать, господин Аргунов…

По телу террориста прошёл слабый электрический ток. Его скрючило, кишечник непроизвольно опорожнился, изо рта брызнула слюна.