Господин Изобретатель. Часть I

Да, ударно работали Ивановы красильщики, раз уже новая партия продается. Чуть-чуть братец не успел от завали избавиться, у него же запись предварительная на весь товар была – бери и развози по клиентам и денежки собирай, сутки уже прошли, если бы вертелся, то и улик никаких бы не было. Неразворотливым купцом Иван оказался. А мне теперь отдуваться за дурака и лентяя. Ишь, оказывается, где братец целыми днями пропадает: мамзельки, пьянки, картишки. А дома жалуется, что денег нет, дела идут плохо, все кругом обманывают его, бедненького. Но что теперь делать, спасать надо дурака, а как?

— Что случилось, Саша? Забыл чего?

— Нет, дед. Беда у нас, Ивана уголовный сыск задержал, лавку опечатал и шелк забрал, — я выложил все, что узнал от Лизы.

— И что ты хочешь от меня?

— Совета. Я собираюсь сейчас ехать в полицию и сделать официальное заявление под протокол, что краску для шелка сделали два русских изобретателя – Александр Степанов и Генрих Циммер, георгиевский кавалер и дворянин. Этой краской мы покрасили 15 штук шелка для моего брата. Еще я потребую как юрист (ведь я не только химик-любитель, а дипломированный юрист) встречи с моим братом-подследственным. А то еще они запугают Ивана и он сдуру подпишет какие-нибудь бумаги. Хотя потом можно опротестовать такие показания, заявив, что они сделаны под давлением. Ничего у полиции на Ивана и, тем более на меня, нет. Зато у нас есть свидетели, которые красили шелк, так что никакой контрабандой тут и не пахнет. А то, что назвали шелк «царьградским», так у нас каких только названий нет – и гостиница «Берлин» и варьете «Парижский шик» и трактир «Венеция» – никто же не станет утверждать, что в этих заведениях все как в Берлине, Париже или Венеции. А царьградский пурпур оттуда и пошел как цвет императорский, базилевса Византии. Еще я хочу привлечь журналистов-щелкоперов из «Московских ведомостей», «Биржевого вестника» и еще откуда-нибудь. Пусть напишут, как в угоду иностранцам затирают русских изобретателей-патриотов, сделавших продукт лучше привозного. Это даже полезно будет с точки зрения рекламы – тысячи людей узнают про товар.

— Вроде все дельно придумал. А я, в свою очередь, поеду с привилегией, где укажу твое имя и попрошу зарегистрировать ее вчерашним днем. А ты потом напишешь бумагу, что передаешь права по привилегии мне вплоть до моей смерти, а потом опять становишься владельцем всех прав по этой привилегии – и всё подпишем вместе у нотариуса. По поводу щелкоперов – это мои люди сделают, так что, как только ты появишься у следственной части, там уже тебя будут ждать газетчики. Тем более, при них никто тебя и пальцем не тронет.

Так и порешили. Приехав в следственную часть я представился и сказал, что хочу сделать письменное заявление по делу о задержании Ивана Павловича Степанова, купца 2 гильдии и почетного гражданина.

Появился полицейский с серебряными погонами титулярного советника[16] по полицейскому ведомству:

— Я веду дело вашего брата. Что вы имеете заявить?

— Прошу принять заявление о незаконном задержании указанного лица, без доказательств, улик и свидетельских показаний, — сказал я титулярному советнику. — Дело в том, что я не только дипломированный юрист, а химик-любитель и вместе с магистром фармации Генрихом Циммером, дворянином, православным и георгиевским кавалером за турецкую войну, изобрел пурпурную краску для шелка, которой и покрасили шелк для моего брата Ивана Павловича Степанова, купца 2 гильдии и почетного гражданина. Так что шелк этот никакой не контрабандный, а московского изготовления, в чем имеется не менее десятка свидетелей. Здесь все подробно описано, прошу вас, господин титулярный советник, расписаться на втором экземпляре, а первый приобщить к делу. Также требую немедленного освобождения из-под стражи незаконно задержанного, снятия ареста с лавки и возвращения незаконно изъятого товара.

— Юноша, неужели вы думаете, что я выполню ваши бредовые условия? — усмехнулся титулярный.

— Я вам не юноша, а дипломированный юрист, защищающий от полицейского произвола почетного гражданина Российской империи, заявил я. — Посмотрите в окошко.

— Кто эти люди? Зачем здесь фотограф?