Господин канонир (СИ)

— На корабле нет ни единой живой души.

Габерону потребовалось несколько секунд, чтоб осмыслить сказанное.

— Они покинули корабль? — он удивился тому, как звучит его собственный голос. Недоверчиво, как у ребенка, впервые услышавшего, что Восьмого Неба не существует, — Почему?

— Нет, они не покинули корабль. И больше никогда не покинут.

— Почему? — насторожился Габерон. Ему не понравилось, как капитанесса отвела глаза. Не в ее это было характере.

— Они все мертвы.

* * *

Габерон сам не заметил, как вскочил на ноги, мгновенно забыв про фальшивую расслабленную позу. И не только он. Эти слова произвели самое ошеломляющее впечатление на экипаж «Воблы». Корди приоткрыла рот от изумления. Тренч без всякого смысла тер шею, недоверчиво глядя на магический абрис канонерки, все еще вращающийся в центре штурманской. Дядюшка Крунч скрипел какими-то механизмами, что у големов, судя по всему, служило эквивалентом недоуменному человеческому мычанию.

— Мертвы? — спросил Габерон недоверчиво, — Как это — мертвы? Невозможно.

Хорошее слово — «невозможно». Массивное, крепкое, как бронированный корпус канонерки. За него можно долго цепляться, пока оно не рухнет в Марево, оставив за собой прерывистый дымный след.

Алая Шельма заложила руки за ремень. Она держала себя хладнокровно и вместе с тем немного скованно. Точно играла роль, нюансов которой не знала во всех мелочах, и вырабатывала их на ходу.

— «Малефакс», запроси у твоего нового знакомого сводку по экипажу.

— С удовольствием, прелестная капитанесса.

В штурманской вновь раздался голос формандского гомункула. В этот раз он казался еще более подавленным и сбивчивым.

— Доклад по… личному составу. Штатное расписание — сорок… восемь человек. В данный момент свои обязанности исполняют… — голос гомункула явственно дрогнул, на миг показавшись почти человеческим, — ноль человек.

Габерон не любил формандских бортовых гомункулов. «Малефакс» при всех своих раздражающих чертах был совершенно прав в их оценке. Все гомункулы, с которыми Габерону прежде приходилось сталкиваться по роду службы, отличались глупостью новорожденного щенка и исполнительностью старого фельдфебеля. Иначе и быть не могло. Боевые корабли комплектовались по жестко установленному принципу, ни один гомункул, отличающийся живым умом или излишней инициативностью, не мог быть приписан к такому серьезному кораблю, как канонерская лодка класса «Барракуда». Но, по крайней мере, Габерон знал, как с ними общаться и как быстро получать ответ на заданные вопросы.

— Где находится капитан? — спросил он напрямик.

Гомункул помедлил совсем немного.

— Расположение… Рубка управления. Мертв.

— Первый помощник?

— Расположение… Верхняя палуба. Мертв.

— Дежурный офицер?

— Расположение… Корабельный арсенал. Мертв.

— Вахтенные матросы?

— Расположение… Верхняя палуба, правый борт. Мидльдек. Верхняя палуба, ют. Мертвы.

— Сколько мертвых тел в данный момент находится на борту?

Гомункул дал ответ через неполных две секунды. Совсем небольшой интервал для человека, но весьма значительный для существа, которое работало с цифрами и только в цифрах видело весь окружающий мир. Мертвые воздухоходы для него тоже лишь цифры, напомнил себе Габерон, стараясь сохранять спокойствие и беспристрастность. Такие же, как скорость ветра, высота или угол тангажа. Нельзя винить его за это.

— На борту в данный… момент находится сорок восемь мертвых тел.

— Все они принадлежат членам корабля?

— Подтверждаю.

— Причина смерти?

Гомункул размышлял еще дольше. А может, Габерону это лишь показалось.

— Не могу установить. Не… обладаю данными.

— Тупица! — вспылил Дядюшка Крунч, — Потерял весь экипаж и не знает, отчего?

Габерон рассеяно прочертил на карте пальцем какой-то бессмысленный, состоящий из одних петель, курс.

— Он всего лишь судовой гомункул. Нельзя ожидать от него слишком многого.

— Наш пушкарь совершенно прав, — бесцеремонно вставил «Малефакс», в голосе которого явственно слышалось превосходство, — Этот служака регистрирует в своей памяти все, что касается функционирования корабля, но не жди, что он станет дотошно фиксировать все, что касается жизни на борту. Его возможности весьма ограничены.

— Тебе бы у него поучиться, бездельник, — проворчал голем, — Ладно, не заводись. Так значит, у нас есть болтающаяся в воздухе канонерка с мертвым экипажем? Ничего себе находка. Воля твоя, Ринриетта, а я бы к ней на всякий случай не приближался. И вообще развернул корабль в другую сторону.

— Боишься призраков, Дядюшка Крунч? — озорная улыбка Корди помогла скрасить потяжелевшую атмосферу в штурманской.

— Нет, рыбеха, — серьезно ответил голем, ворочая тяжелой головой, — Я боюсь того, кто примчится им на помощь. Раз он подает сигнал бедствия, можно не сомневаться, что его засекли на Дюпле и, верно, оттранслировали дальше, в расположение ближайшей эскадры. Канонерская лодка — это тебе не упавший за борт бочонок сушеной ставриды! На помощь ему ринутся все боевые корабли на тысячу миль в округе!