Господин Ладмираль скоро умрет (ЛП)

- Сколько ты хочешь за свои старые тряпки?

- Забудем об этом, - ответил господин Ладмираль, чувствовавший себя неловко.

Полная решимости не отступать, Ирен набросилась на брата:

- Тогда скажи ты! Раз ты первый заговорил о деньгах, назови сумму.

- Я? - возмущенно спросил Эдуар.

Но тут в спор решительно вмешалась его жена.

- Тут вы не правы, - заявила Мари-Терез.

Она буквально кипела от негодования. Слишком очевидна была несправедливость, проявленная по отношению к ее мужу. Эта Ирен считает, что ей все дозволено. К тому же в денежных делах Мари-Терез не считала себя глупее других, так что нечего ей голову дурить.

- Если кто-то и заговорил о деньгах... - сказала она, все еще пылая гневом.

Перед лицом столь неожиданно возникшего подкрепления Ирен отступила, явно не готовая и не желавшая затевать спор со свояченицей. Все были ей благодарны как за это отступление, так и за последующий примирительный тон.

- Вы правы, - сказала она. - Не станем спорить. К тому же в этих делах я кое-что смыслю. Папа, я тебя обокрала на тысячу франков. Держи!

И вынула из сумочки небольшую пачку тысячефранковых билетов, скрепленных золотистой скрепкой. Господин Ладмираль, невероятно смущенный, отказался от денег.

- Что происходит? Не думаешь ли ты, что я стану продавать что бы то ни было собственным детям?

Он сам не понимал, на кого сердится - на Гонзага или на Ирен. И был в замешательстве. К тому же тысячефранковая купюра выглядела соблазнительно. Ирен часто делала ему маленькие, а иногда и крупные подарки. Случалось, деньгами, замаскированными под подарки, - она-де не знала, что ему подарить. Нередко она покупала ему вещи, называя при этом заниженную цену. Ирен была само благородство. А вот Гонзаг... но тут не его вина. Он небогат, тогда как Ирен зарабатывала своими таинственными занятиями, по ее собственному признанию, сколько хотела. Ее бутик...

- Да ладно тебе! - говорила Ирен, держа купюру кончиками пальцев. - Не станем же мы торговаться - дочь с отцом? Может, хочешь больше?

- О, - запротестовал господин Ладмираль. И, чтобы покончить с этой некрасивой, по его мнению, историей, взял деньги.

- Надеюсь, тебе понятно, что я делаю это, исключительно чтобы доставить тебе удовольствие? - произнес он с добродушной иронией.

- Считай, что ты мне его доставил, - мило ответила Ирен.

Господин Ладмираль подумал, что хорошо было бы употребить эти деньги на подарки детям Гонзага, но смутно понимал, что ничего подобного не сделает. Гонзаг и его жена в некотором смущении следили, как тысячефранковый билет скользнул из рук в руки. Что ж, деньгами тоже можно жонглировать. В общем, каждому свое: Главное, отец доволен. У него было достаточно средств, чтобы жить на широкую ногу, но старики любят деньги куда больше, чем может казаться.

Мерседес пришла сказать, что чай подан. Все вернулись в беседку. Ирен не любила чай. Она так усердно пила сок из привезенных ею грейпфрутов, что от него почти ничего не осталось. Мари-Терез тоже не любила чай, но вовремя не решилась в этом признаться. Теперь она не без некоторого замешательства и зависти наблюдала за Ирен, смело заявлявшей о своих предпочтениях. По правде говоря, Мари-Терез не любила и грейпфрутовый сок. Она бы выпила кофе с молоком. Но сейчас поздно об этом думать. Дети тянут малиновый сироп через соломинку. Лучшие моменты в гостях у деда. Эмиль, правда, немного бледен, у него урчит в животе. Просто глупо давать детям столько пить. Когда они сядут в поезд, тошнить будет не только Мирей.

- Хочешь прокатиться на машине, мой добренький старенький папочка? спросила, закурив сигарету, Ирен.

Господину Ладмиралю не очень-то хотелось трогаться с места. Но если он отправится на прогулку с дочерью, то ему удастся побыть с ней наедине, немного поговорить, ощутить ее ненадолго рядом с собой. Машина слишком мала, чтобы увезти всех. Разве что взять с собой детей, они не помешают им .

- С удовольствием, - сказал господин Ладмираль, не без труда встав с места. - Если ты не против, поедем до Гулетского моста. Там очаровательный дом на берегу озера.

- Имей в виду, что тамошняя усадьба с ее отражением в воде больше не продается, - сказала Ирен. - Но все равно это чудесное место. Вы поедете с нами?

Она обернулась к Гонзагу и его жене. Нет, им не хочется ехать. Совсем не хочется - ни тому, ни другому. Они отказались, найдя подходящий предлог. Господин Ладмираль и Ирен были им за это благодарны. Обстановка стала снова сердечной.

- Не возвращайтесь слишком поздно, - сказал Гонзаг, - мы уезжаем поездом восемнадцать пятьдесят шесть.

- Вы не останетесь на ужин? - спросил господин Ладмираль тоном ребенка, огорченного тем, что его бросают родители.

- Боюсь, что нет, - ответил Гонзаг. - Мы и так приедем в Париж слишком поздно, а у Эмиля завтра утром сочинение по истории.

- Ну и что? - сказал господин Ладмираль. - Останьтесь, а Ирен вас отвезет на машине.

- Охотно, - откликнулась Ирен. - Если вы потеснитесь. Но я должна быть в Париже к ужину.

- Ты тоже? - Господин Ладмираль был очень расстроен.

- Мне нужно вернуться во что бы то ни стало, - ответила Ирен.