Господин легкого поведения

Проснулась я от звуков разборки Кравцовой с домработницей. Татьяна ни за что не соглашалась снимать дохлого кота с ворот. Я незаметно проскочила мимо них на кухню. Там налила из турки еще горячий кофе, схватила чью-то тарелку с бутербродами и так же незаметно ретировалась обратно в комнату. Из окна я видела, как Юлия Матвеевна, кипящая ненавистью ко всему человечеству, направлялась к въездным воротам. На руках у нее были медицинские перчатки, в правой зажат пакет, а в левой — небольшое пластиковое ведерко с водой. Минут через пять в том же направлении прошествовала домработница с гордо поднятой головой. Она была в обычной одежде с двумя объемистыми пакетами в руках. По ее поведению я поняла, что кормить сегодня не будут, да и неизвестно, будут ли завтра. Я порадовалась, что успела отхватить бутерброды, и побыстрее уничтожила улики своего преступления. После завтрака мне пришло в голову просмотреть записи с камеры наблюдения над въездными воротами особняка. Неизвестными ночными хулиганами оказались двое пацанов лет по двенадцать. Они принесли к воротам кошку, торопливо намалевали надпись, даже не подозревая о скрытой камере. Успокоившись на этот счет, я переоделась в спортивный костюм, взяла фотоаппарат и, предупредив Юлию Матвеевну, отправилась на пробежку. Кравцов, по моим расчетам, проспит часов до трех. За это время я успею выполнить, что задумала вчера, а именно — посмотреть на скромные дачи руководителей службы безопасности «Молочных рек».

В час пик город напоминал разворошенный муравейник. Плотный поток машин на главных улицах, рев двигателей, запах выхлопных газов, пыль и люди, бледные, с напряженными лицами. Каждый куда-то спешил. Все чего-то искали. Я помчалась через этот хаос, избегая улиц с оживленным движением, и выбежала на набережную. Здесь не было всей этой суеты города. Немногочисленные прохожие, цепь летних кафе, развлекательных центров. Справа буйная растительность парка. Затем начался частный сектор. Я сбавила темп, так как хороший асфальт кончился и дорога изобиловала рытвинами, всякого рода трещинами с проросшей из них травой. Мой взгляд метался по сторонам в поисках табличек с номерами домов или названиями улиц, но таковые попадались редко. Поэтому приходилось спрашивать прохожих и вспоминать карту города, которую я раз в неделю изучаю на компьютере, внося в план подмеченные изменения, например, новостройки, смены вывесок и тому подобное. Нужные дома я, конечно же, обнаружила, однако назвать их дачами у меня не поворачивался язык. Особняки, обнесенные высокой оградой из облицовочного кирпича, да покруче, чем у Кравцова, — вот чем они были на самом деле. Трехэтажный дом Аверина блистал изысками современного авангарда — необычные окна, отделка в серых и персиковых тонах, разноуровневая односкатная крыша. На первом этаже гараж с автоматически поднимаемыми воротами. Въездные ворота также открывались автоматически. Подходить близко я не стала, чтобы не быть зафиксированной камерами наблюдения. С другой стороны улицы я запечатлела фотоаппаратом сие величественное сооружение. Дом Филюшкина вообще походил на замок в готическом стиле. Остроконечные черепичные крыши, башенки, соединенный с домом флигель. Рядом гараж, как отдельный замок поменьше. На воротах щит со странным гербом в виде крылатого льва. Над воротами рыцарь на коне с копьем, отлитый из бронзы. Я навела на дом фотоаппарат и сделала снимок, а затем спросила у проходившей мимо старухи, не знает ли она, чей это дом.

— Да бандита какого-то, — не задумываясь ответила она, — с его рожей только в тюрьме сидеть. Вы что, из газеты?

Ответить я не успела. В проулок завернул черный «БМВ» со знакомым номером. Я отвернулась, сделав вид, что не заметила его. Может, и Егор не обратит на меня внимания, если не станет приглядываться. Он ведь немного близорук, все время щурится. Однако Аверин тут проявил чудеса наблюдательности.

— Евгения Максимовна, что это вы прогуливаетесь, пока другие работают в поте лица, — спросил он, подъехав ко мне и опустив тонированное стекло, — да еще с фотоаппаратом?

— Это у меня хобби такое, — пояснила я, фальшиво улыбаясь, — бегаю и фотографирую красоты города. — Указала рукой на дом Филюшкина, — посмотрите, какая красота. Я как увидела, сразу решила сфотографировать.

— Ну-ну, — протянул Егор, разглядывая меня прищуренными глазами. — Подвезти?

— Нет, спасибо, я пробегусь, — ответила я и побежала. Он некоторое время медленно ехал за мной, словно решая — сбить или не сбить, потом свернул вправо и умчался прочь.

«Мои действия заставят их насторожиться, это точно, — подумала я. — Не исключено, что они попытаются что-нибудь предпринять и этим приблизят свой конец».

На работу ехать Кравцов не собирался вовсе. Протрезвевший и смурной, он сидел на кухне, пил «Боржоми», а когда я вошла, пожаловался на плохое самочувствие.

— Приболел я, наверно, состояние чудовищное. Отлежусь сегодня дома.

— Обычное дело, — сказала я, пожав плечами, — сейчас какой-то грипп ходит.