Господин маг

Давалось это не слишком легко. Петя застыл в напряженной позе. Наверное, жилы на лбу вздулись и пот выступил, но он этого не ощущал. А вот его сопровождающие это явно заметили, остановились рядом, опустив вещи на землю. И смотрели с интересом. Причем их взгляды сначала стали несколько пренебрежительными, а потом тоже напряженными. Птахину было не до этого. Он полностью сконцентрировался на противостоянии с «духом».

И тот все больше уступал. Чем больше энергии забирал Петя, тем легче ему это давалось. Дух стал сдуваться, как в переносном, так и буквальном смысле. Вот он уже одного роста с магом, вот…

Кажется, Петя заполнил свою ауру энергией под завязку, больше не влезает. Надо бы на накопители переключиться. Но, пока он нащупал оба накопителя и потянут к ним энергоканалы, концентрация немного сбилась, и «дух» вырвался и моментально исчез. Обидно. Было бы неплохо запас пополнить. Но пока больше негде.

Повернулся к сопровождающим:

— Чего вещи побросали?! Взяли быстро! И ведите дальше!

В момент подхватили.

Идти же оказалось уже никуда не надо. Сразу за кустами открылась широкая поляна, застроенная, нет, не чумами — землянками. С крышами, крытыми дерном. Только не травой заросших, а мхом. Густым, с серебристым отливом. Даже красиво.

А вот посредине поселка был насыпан холм, над которым был воздвигнут… даже не совсем понятно, как назвать это сооружение. Шатер? Навес? В общем, что-то вроде открытой веранды, построенной из жердей и с купольной крышей, поросшей мхом. И в центре этого сооружения стояла статуя. От которой в магическом зрении так разило энергией, что впору было зажмуриваться.

Но и в обычном зрении она тоже сияла. Золотым блеском. А, может, и не просто блеском, а натуральным золотом. Магом земли Петя не был, так что реальный состав почувствовать не мог. Но проникся. Мощью, золотым блеском и красотой статуи. Античные скульптуры ему доводилось видеть только на гравюрах в книгах. Но он был уверен, что видит один из лучших древних образцов. Надо бы подойти поближе, рассмотреть внимательнее…

Глава 41 Кладоискатель

Петя буквально впился глазами в статую, не замечая ничего вокруг. А поселок, между тем, был далеко не пуст. Это, конечно, не означает, что по улочкам между землянок бродили толпы, никаких общих мероприятий, вроде богослужения или народного собрания, сейчас не проводилось. Но, как и во всяком жилом поселке, далеко не все они прятались по домам, некоторые по каким-то своим делам были наружи. И теперь они все эти дела отложили и пялились на чужака. Без агрессии, но с некоторым недоумением. И их число потихоньку увеличивалось.

Но идти к статуе молодому магу они не препятствовали. Тот и пошел. Как сомнамбула. Несколько шагов еще сделал с баулами в руках, потом уронил их на землю, а руки протянул к золотому идолу.

Кажется, о чем-то таком ему маги в Архангельске во время совместного распития настойки, изготовленной магом-целителем Буняевым, говорили. Когда разговор до местных легенд дошел. И называли ее «Золотой бабой», оговариваясь, что никто ее в глаза не видел, хотя многие искали. А Петя, получается, нашел. Во время первого же выезда в подлежащие регулярному присмотру поселки. Откуда возникали резонные сомнения, а ездил ли кто-нибудь, когда-нибудь из магов или прочих начальников по территории губернии вообще? Или только в отчетах об этом указывали, чтобы проездные деньги получить? Или, все-таки, маги — честнейшие люди, а это Петя такой везучий?

Хотя о степени везения можно и поспорить. Вот нашел Петя «Золотую бабу», и что ему с этим делать? Как бы самому здесь навеки не остаться. На местном кладбище. Ведь неслучайно же эти люди в глуши прятались. И идола своего прятали.

Эти не слишком приятные мысли вились в голове где-то на краю сознания, а ноги сами несли Птахина к статуе. И донесли. И как-то само собой получилось, что о небольшое возвышение, на котором стояла эта скульптура, он споткнулся и буквально припал к ногам «Золотой бабы», обхватив их руками.

Впрочем, «ноги» — это громко сказано. Из под золотого хитона (или как там эта одежда у древних называлась?) выглядывал только кусочек ступни в сандалии. Тоже золотых. Так что обнял Петя какой-то твердый складчатый колокол, под которым очертания тела даже угадать было трудно. Но если в статуе были соблюдены человеческие пропорции, то щекой он при этом должен был прижаться к ее колену.

— Артемида, наверное, — Вспомнилось ему: — Это ее всегда так скромно одетой изображали. И не в доспехах, как Афину.

Мелькнуло сожаление, что не Венера-Афродита, ту могли и совсем голой изобразить, но сразу же пропала. Ибо до него дошло, что в руках у него оказался гигантский накопитель. Полный энергии. Настолько гигантский и с таким объемом энергии, что просто фантазии не хватало это представить. «Таких не бывает!»