Господин маг

Обратное «переключение» — на «рысь». И Петя понял, что может зверем управлять. Не так, как он со своим прежним «духом» поступал. Здесь полного слияния не произошло, этим странным зверем кадет себя не ощущал, но его глазами на мир смотрел и, с некоторым усилием, мог отдавать распоряжения.

Понял он это случайно. Посмотрел на высохшую мумию Ульратачи и подумал, что желательно ее все-таки на острове не оставлять, а притопить где-нибудь в стороне от него. Желательно подальше. С той стороны, откуда шаман пришел.

И, вдруг, «рысь» подалась к трупу, схватила его зубами за руку и довольно ловко закинула тело к себе на спину. После чего понесла на себе по воде, как посуху прочь от острова, оставив Пете возможность следить за дорогой ее глазами.

Кадет так и простоял больше часа, боясь пошевелиться, чтобы не потерять связь с «духом», пока тот не оттащил тело достаточно далеко. До края болота в ту сторону оказалось верст пять-шесть, если Петя правильно оценил проделанный «рысью» путь. Вот шагах (прыжках) в ста от твердой земли он и попросил «духа» сбросить труп в воду. Что тот и проделал. После чего некоторое время постоял рядом, смотря, как тело погружается и исчезает под крошкой льда. Вместе со всеми амулетами, включая книгу, которую Петя, закончив давеча с писаниной, на всякий случай сунул Ульратачи в уцелевший карман. На всякий случай, чтобы иметь больше возможностей для маневра. А теперь вопрос решился сам собой.

Амулеты жаль, но так, наверное, будет лучше. Тело, как решил Петя, все равно, найдут, а связать странную гибель шамана с кадетом будет довольно сложно. Если что, он никого не встречал, не видел, ничего не знает. Сам чуть не погиб, переправляясь вплавь через болото. Даже одежду почти всю пришлось бросить.

Кстати, а что с амулетом, который Птахин все так же крепко сжимал в руке? Рука, кстати, немного онемела.

Петя попросил «духа» вернуться и переключился на собственное зрение. Фигурка «рыси» в его руке приобрела черно-красный цвет, а шип-хвост, оказывается, глубоко вонзился к нему в ладонь. Вот откуда неприятные ощущения! Но выдергивать его кадет не рискнул. Очень может быть, что именно благодаря такому «контакту» зверь обрел материальность, и с ним удалось наладить связь. Неприятно, но можно потерпеть, позже залечит.

Пока же Петя, не выпуская амулет из руки, занялся уборкой и сворачиванием своего лагеря. Отобрал оставшиеся целыми вещи, в них и переоделся. Остальное, включая драную палатку, сжег, разведя костер побольше. Окровавленный снег сбросил в воду. В общем, следы боя постарался ликвидировать полностью.

Собрал в сумку все самое необходимое, что собрался взять с собой. Остальное увязал в другой тюк. После чего пошел снова договариваться к «рыси», которая за это время успела вернуться, но так и осталась в своем «овеществленном» состоянии.

Договорился. Правда пришлось ранку от шипа увеличивать и еще темной энергии добавлять. Зато весь оставшийся день и часть ночи ехал, можно сказать, с комфортом. В смысле, неудобно, конечно, но плохо ехать верхом, все равно, много лучше, чем перебираться вплавь по ледяному болоту.

По дороге выкинул все вещи из тюка, в который сложил все, кроме обязательно минимума. Если кто будет проверять его путь, пусть видят, как он ему непросто дался. Еле дошел, избавляясь по дороге от лишнего веса.

На самом же деле он и болото преодолел, и почти до самого лагеря за один переход добрался. Специально верст пять-семь оставил, чтобы непонятно на чем в него не въехать. После чего, наконец, пожелал, чтобы «рысь» вернулась в амулет.

Как-то это не сразу произошло. Пришлось сначала шип-хвост из руки извлечь (наконец, ранку смог залечить) и час дожидаться, пока цвет фигурки не вернулся к прозрачному. После чего и «рысь» стала бледнеть, превратилась в туманное облачко, которое уже втянулось в амулет.

В общем, не тот это «дух» которого можно быстро вызвать и которым легко управлять. Зато и возможности у него очень существенные. Жаль, половины запаса темной энергии, как не бывало. Хорошо, если еще на один призыв хватит. И устал Петя страшно. Возможно, в том числе и от потери крови. Сколько он ее за это время потерял, оставалось только догадываться.

Разжег костер, вскипятил в жестяной кружке (единственный предмет посуды, что он себе оставил) натопленную из снега воду, добавил в нее для сугреву остатки водки, которую перед тем, как покинуть лагерь, из штофа в одну из склянок перелил. Разновидность грога получилась. С сушеным мясом и парой галет неплохо пошел. Хотя и гадость порядочная.

Затем прислонился спиной к дереву рядом с костром и кое-как закемарил, накрутив на себя все оставшиеся вещи. Спал, правда, в полглаза и с накаченным аурным щитом. Кто его знает, а вдруг тут в округе дикие животные бродят. Попасться к кому-нибудь из них в зубы или на рога в самом конце пути, было бы совершенно неправильно.