Господин маг

Кадеты потихоньку потянулись к выходу. Некоторые прямо по дороге накладывали на себя и других «малое» и «среднее исцеление». Неужели Петя, действительно, оказался самым усердным и единственным, кто «полное исцеление» разучил? Странно. О чем они думали? Что всегда успеют это сделать, раз сил на это заклинание хватает? А оно очень заковыристое и сложное в кастовании. Требует хорошей зрительной памяти и предельной концентрации. С наскока его не осилить.

Понятно, что у всех кадетов, кроме него, есть возможность получить вторую, а то и третью специализацию. Наверное, кадеты из потомственных магов и дворян считают престижнее боевиками быть. Зря они так. Все равно, не меньше половины магов «огня», «земли» и прочих стихийников где-нибудь на производстве работать будут. А в армию их только в случае войны призовут. Как и целителей, кстати. Но больших войн, считай, уже около века не было. Чему Петя очень рад. Впрочем, он себе приключения и так найдет. Или они его находят.

Целительство — самая востребованная из мирных профессий. Целителю всегда и везде найдется работа и гарантировано не только уважение, но и доход помимо оклада от Государя. В каждом уездном городе обязательно есть по магу с такой специализацией, вроде мэтра Сухоярова в его родном Песте. И «полное исцеление» как раз и является тем рубежом, только перейдя который можно было считаться полноценным целителем. Петина волевая магия прекрасна, но одной ею он бы Павлову не вытянул.

Кстати, а Павлова тем временем пришла в себя. Не стал он ее в сон погружать, вот и смотрит на Петю теперь с подозрением. Или не на него, а к себе прислушивается.

— Вылечил? — Не то спросила, не то констатировала она, наконец.

— В основном, да. У меня силы совсем закончились. Но, на мой взгляд, тебе теперь только отдых нужен. И медитации. Силы сами вернутся. Но можешь еще к целителям заглянуть в лагере. От лишней пары «исцелений» вреда не будет.

Катя опять погрузилась в себя, видимо, оценивая свое состояние.

— Нормально, так сойдет. После тренировок бывало и хуже самочувствие. Ты-то сам к целителям не хочешь? Видок у тебя — краше в гроб кладут.

— Здоров я. Перенапрягся. Слишком много энергии через себя пропустил, — И, увидев недоуменный взгляд девушки, пояснил: — Накопитель у меня мощный.

— Мощнее моего? Покажи! — Катя явно приходила в себя.

Петя молча выудил из-за ворота чуть ли не десяток амулетов на кожаных ремешках:

— Где-то здесь. Алмаз. Извини, плохо себя контролирую. Надо хотя бы полчаса помедитировать, — И, как был, в одежде и амулетами на груди поверх ее, улегся на свободную койку.

Вообще-то медитировать рекомендуется сидя в специальной позе, соблюдая баланс и симметрию, но Петя слишком устал. Тем более, в казарме на первом курсе он именно так и медитировал, лежа на своей койке. Час после отбоя и час перед подъемом. Вот и сейчас он легко и быстро провалился в пограничное состояние между «астралом и явью», как говорил на занятиях по Маге (магической практике) покойный преподаватель Карл Фридрихович Глок, и очень быстро перешел из него в обычный сон.

Проснулся рывком и с чувством страха: «Неужели проспал?!», но увидел, что с соседней койки ему улыбается Павлова, и успокоился. Не полностью, внутренние часы подсказывали, что проспал он часа три, так что построение безнадежно пропустил. Зато чувствовал себя намного лучше. Теперь бы еще часок настоящей медитации, и совсем в норму придет. А то, что дисциплину нарушил… Плохо, но за это не выгонят. Пусть Левашов порадуется, а то переживал, что мало ему нарядов вне очереди назначил. Как-нибудь выдержит, не впервой.

— Алмаз у тебя шикарный, — подала голос Павлова, как будто и не было перерыва на сон: — А держишься так, как будто на одну стипендию живешь.

— Трофей это. С чжурчжэньского мага снял. На практике на Дальнем Востоке повоевать пришлось. Да ты, наверняка, в курсе. А живу, и правда, на стипендию. Ни поместья, ни богатых родственников у меня нет, а заниматься коммерцией Левашов строжайше запрещает. Мол, недостойно это мага и офицера. Даже гонорары за лечение брать не велит.

— Странно, — удивилась Катя: — Целитель — уважаемая профессия, это не в лавке торговать. И гонорары берут все целители.

Петя удержал лицо. Все-таки профессию лавочника эта барышня достойной не считает. А как же богатые купцы? Тот же Карташов, например? Тоже перед ними нос кривить будет? Но вслух говорить ничего не стал. Во-первых, ни к чему Павлову против себя настраивать, а во-вторых, спорить было просто лень. И так самочувствие, как после тяжелой болезни. Вроде, поправился, а силы еще не те…

— Остальные амулеты — всякие простейшие лечилки? — Павлова Петину заминку не заметила и продолжила говорить вполне по-дружески. Раньше они как-то не особо общались, хоть и считались «земляками». Из одной губернии. Но если для дворян такое «землячество» еще могло играть роль, то на мещан, вроде Птахина, оно не распространялось. Нигде их пути до Академии не пересекались.