Господин маг

На сей раз все три мага были в сборе и сидели за столом для совещаний у Шепелева. Значит, совещались. Об интенсивности работы свидетельствовали слегка раскрасневшиеся лица, рюмки в руках, наполовину съеденный окорок на специальной доске, блюдо с некрупными жареными птичками, корзина с хлебом и корзина с вяленой рыбой, несколько горшочков (не видно с чем) тарелки со снедью и миски для мусора. Бутылка на столе была только одна и наполовину полна, но утверждать, что у нее не было предшественниц, Петя бы не взялся. Все знают, плохая примета — пустые бутылки на столе оставлять.

Софушка и Любушка тоже были тут, обслуживая магов да и о себе не забывая. Так что тоже были румяными, немного растрепанными и с легким беспорядком в одежде. Даже как-то неловко стало отвлекать столь деловых людей.

Видимо, ничему серьезному Петя все-таки не помешал, или компания уже дошла до благодушного состояния, но молодого мага заметили и встретили поощрительными восклицаниями.

— Вот вы, Петр Петрович, говорили, что ничего интересного у нас не происходит, — Первым сориентировался целитель Буняев: — А тут наш молодой коллега из первой в жизни инспекционной поездки вернулся. И, раз поспешил о ней нам доложить, явно что-то неожиданное с ним в ней случилось.

И совсем громко, уже Птахину:

— Вы заходите, Петр Григорьевич, не стесняйтесь. И рассказывайте!

Петя попытался изобразить саму скромность, разве что ножкой не шаркал:

— Вы изумительно прозорливы, Михаил Павлович! Съездил я к самоедам в Мару. Или Нару? Оттуда чуть ли не до Каниного носа пешком дошел, от шаманов еле сбежал, но, для начала хотел по другому поводу посоветоваться. Тамошний представитель Северного Товарищества, господин Пекки Орава за оказанные мною целительские услуги принял от благодарных пациентов, пока я по округе путешествовал, некоторое количество разных мехов. Которые потом любезно мне передал. Вот я и хотел с бывалыми людьми посоветоваться, как нежданные подарки обработать для их лучшей сохранности, и что с ними, вообще, делать?

— Ну и где эти ваши шкурки? — Несколько пренебрежительно спросил известный, как любитель охоты, Рябчиков: — Небось, на десяток летних белок расщедрился?

— Я их, простите, в кабинете Михаила Павловича оставил. Постеснялся по присутствию с двумя большими мешками ходить.

— Мешками?!

— Ничего, сюда несите! — Разрешил Шепелев, допив рюмку: — Даже любопытно посмотреть стало.

— Нет уж, позвольте, — не согласился с ним Рябчиков: — Тут у нас на столах, простите, закусочка. Зачем ее со шкурами мешать. Давайте лучше сами перейдем, а Софушка с Любушкой тут пока приберутся.

— Юрий Иванович, — не согласилась одна из дам: — Нам тоже посмотреть любопытно. А убрать — еще успеется. Думаю, вы же сами успехи молодого мага обмыть пожелаете.

Стол у Буняева оказался маловат. Вся гора меха на него не влезла. Пришлось еще один из его комнаты отдыха выносить. И оттоманку загружать. Все молча встали вокруг.

— Н-да, — нарушил тишину Шепелев: — И это, говорите, вам все Орава на своем посту собрал?

— Да.

— Каков подлец!

К кому относился этот вопль души, Петя не понял. Надеялся, что не к нему. К счастью, Буняев пояснил:

— Есть тут один деятель, у которого снега зимой не допросишься. Мол, летом мехов не бывает в принципе, да и пушного зверя в губернии повыбили, только оленьи шкуры остались. А они, знаете ли, лезут так, что их и на стену вешать не рекомендуется, не то, что шубы с шапками из них шить. Вот Юрий Иванович навострился сам по зиме лис бить, но чтобы такое… Чего тут только нет…

Дальше пошел банальный дележ добычи. Но при этом веселый и азартный. Шкурки переходили из рук в руки, их разбирали по видам и сортам, перебирали по качеству.

Волчьи шкуры Рябчиков сразу в сторону отложил, сказав, что их как раз на две шубы хватит. Ему и супруге? Или супруге лучше песцовую?

Пришлось еще за столами сходить. Что характерно, Пете. Желающих помочь не нашлось, только ключи от кабинетов дали.

На отдельный стол сложили рыжую лису, на другой, с некоторым пренебрежением, изрядную кучу шкур зайца беляка. Небольшая связка горностаев уехала в кресло. И, похоже, за нее изрядные бои наметились. А вот тюленьи шкуры сразу на две кучи разложили, большие и бельков. К последним тоже интерес имелся у всех присутствующих.

Впрочем, споры велись вполне корректно. Поминались и обсуждались шубы, шубки, муфты, ротонды, кому или чьей супруге что нужно и что из имеющихся мехов можно сделать. Оказалось, что у магов еще и дети есть и прочие родственники, о которых тоже можно бы вспомнить. Но, естественно, после удовлетворения собственных запросов.

Софушка и Любушка участвовали в обсуждении и дележе, фактически, на равных. Один Петя остался не у дел. Пришлось самому о себе напомнить.

— Господа, а мне вы хоть что-нибудь оставите? Со мной еще сестра приехала.

Напоминать про матушку в Песте с кучей младших братьев и сестер он не решился. Уже ясно, что много из привезенной кучи ему не достанется, разве что всех послать и перессориться с магами вусмерть. А этого, пожалуй, меха не стоят. Но и просто так дарить тоже нельзя.