Господин маг. Трилогия (СИ)

Показывать было особо нечего. Опричник обитал в том же доме, что и комендант форта — капитан Малышенко — и некоторые другие офицеры. Там же находился и кабинет коменданта, где Пете когда-то георгиевский крест вручали. Но, нет, Штепановский обнаружился не в нем, а комнате поменьше. Тоже с приемной, только в ней никого не было. До тех пор, пока жандармы не пришли. Теперь же они, направив кадета к начальственным дверям, сами дальше не пошли. Наверное, чтобы случайно под раздачу не попасть. Их дело.

Опричник сидел за единственным в комнате столом лицом к двери. Так что вошедшего кадета заметил сразу.

— Добрый день, Александр Петрович. Звали?

На приветствие Штепановский не ответил, сесть не предложил. Вместо этого сам встал и навис над столом, опершись на него руками:

— Что вы себе позволяете, Птахин?! — Заорал он: — Вы зачем к шаману ехали?! Выполнять поручение Государя или вместе с Карташовым коммерцией заниматься?!

Орал он, на самом деле, довольно долго. С большим чувством. Даже слюной брызгал. Но все, сказанное после первых фраз, было лишь их повторением. И это было хорошо. Не то, что орал, и не то, что повторялся. Главное, основной пар выпустил, а Петя за это время полностью успокоился, взял себя в руки и, когда возникла такая возможность, ответил спокойно и с достоинством:

— Лично я сюда ехал по поручению ректора материал для диплома собирать. По теме «Некоторые аспекты шаманской магии». Полностью разобраться в их магии мне не по силам. Этим надо всю жизнь заниматься, а не месяц преддипломной практики. Но для диплома это и не требуется. А вот некоторые аспекты мне довелось наблюдать, осталось только свои наблюдения на бумагу перенести.

— А на Государя вам, значит, наплевать?! — Голос опричника дрожал от сарказма, но второй раз подряд впасть в неистовство у него не получилось.

— Побойтесь Бога, Александр Петрович. Я Государю верный слуга и безмерно его уважаю. Но только в данном путешествии мне он ничего не поручал. Как я понимаю, вам — тоже. Конечно, было бы здорово, если бы шаманы вдруг решили вам или мне все свои тайны открыть. Только они это делать не собираются. Они, насколько я успел понять, совершенно на нас не похожи и думают по-другому. Совершенно другая культура. Кажется, это так называется.

— Вы мне зубы не заговаривайте! Причем здесь это?!

— При том, что шаманы, скорее всего, замкнутая каста. С магами они еще хоть как-то готовы считаться, но не как с равными себе. А кто такие опричники, вы меня извините, и вовсе не понимают. Вон, тот Ульратачи, к которому мы первым приезжали, как-то между делом просто убил Шипова, когда у него шаманский амулет обнаружил. Как муху прихлопнул. И, заметьте, ничего ему за это не будет. Разве что шаманы сами как-нибудь вмешаются.

— Что… — Опричник, похоже, хотел что-то сказать, но поперхнулся.

— Вот сколько Карташов местного шамана обхаживает? Сколько денег потратил. И многого ли он добился?

Петя бросил быстрый взгляд на Штепановского, ожидая от того какой-нибудь реакции. Но опричник, похоже, ушел в себя. И кадет продолжил:

— Вы, наверное, недовольны, что здешний хозяин вдруг неожиданно уехал, и вас не принял. А меня сразу пригласил. Так и со мной он бесед не вел. Расспросил о встрече с другим Ульратачи, а на иные темы говорить не стал. Когда же я сам попытался тему сменить, он меня попросту выгнал. Намагичил какого-то светлячка. Беги, говорит, за ним. Вот я больше суток без отдыха за ним на лыжах и гнался. Думал, это испытание какое-нибудь. А шаман, тем временем, уехал. Подозреваю, к первому Ульратачи, о котором расспрашивал. Ему свои дела много важнее наших.

Опричник продолжал молчать, и Петя закончил:

— Так что местный Ульратачи еще по-доброму с нами поступил. Даже местоположение друзы аметистов для Карташова указал. Может, если бы не с пустыми руками ехали, и вам бы чем-нибудь отдарился. А то первый шаман меня и вовсе покалечил. Я теперь их магию больше не вижу. Хорошо хоть целительство мое не пострадало. А так — четко дал понять, что ему не нравится, когда маги в дела шаманов лезть пытаются.

Чуть помолчав, добавил:

— Вот об этом я и собираюсь в дипломе писать. Кстати, и вам в отчете, если такой понадобится, советовал бы сделать то же самое.

Последнее было, вообще-то наглостью. Не вышел Птахин чином опричнику советы давать. Но раз Штепановский глубоко в себя ушел и слушать его совсем перестал, так почему бы себе приятное не сделать? Хотелось и чего покрепче сказать, но не рискнул. А вдруг все-таки краем уха слушает?

Дальше минут на пять наступила тишина. Наконец, опричник очнулся:

— Разочаровали вы меня сильно, Птахин. Важное дело провалили. Не умеете переговоры вести.

— Так нас этому в Академии и не учат…

— Идите уж отсюда, неуч. И не попадайтесь мне на глаза.

— До отъезда?

— ВОН!!!