Господин мертвец

— Помимо этого есть техника, — сказал Дирк, не обращая внимания на колючий шепот, пробежавший по углам, — Штабной танк «A7V», четыре броневика «Мариенваген», по одному на взвод, и собственный авто-парк — трехтонки «Бенц» и тягач марки «Ланц».

— А аэропланов у вас нет? — спросил майор язвительно, — Или, может быть, дирижабли?

— Нет. Они нам не требуются. «Веселые Висельники» — штурмовая рота. Мы захватываем укрепленные позиции. Для этого аэропланы не нужны.

— Хорошо… — оберст рассеянно побарабанил пальцами по столу, — Вы сказали про целый батальон. Где он?

— Триста второй батальон весь переброшен сюда. Но каждая рота сейчас действует обособленно от других. Мы получили приказ укрепить двести четырнадцатый пехотный полк и, по возможности, отбить захваченные у вас позиции. Кроме нас в батальоне еще три штурмовые роты — «Мертвая Стража», «Расколотые Черепа» и «Гангренозные Рыцари». Я не посвящен в их приказы, но уверен, что хауптман Бергер знает об этом больше меня. Предполагаю, что «Расколотые Черепа» находятся сейчас значительно севернее нас, а «Гангренозные Рыцари» — южнее. В совокупности мы можем создать надежный оборонительный район протяженностью до ста-ста пятидесяти…

— Какие отвратительные названия, — с чувством сказал оберст, — Они все такие?

— Специфика нашего Легиона, — кивнул Дирк, — Помимо четырех штурмовых рот в нашем батальоне существует разведывательная рота «Тифозные Крысы», а также артиллерийская батарея «Смрадные Ангелы». У меня нет информации о местонахождении этих частей в настоящий момент.

— Я всегда знал, что Чумной Легион — это дьявольское изобретение. Дьявола и его подручных-тоттмейстеров. Но, Бога ради, хотя бы именовать это можно было как-то благозвучнее?.. А, черт с вами, унтер. Значит, вы уверены, что сможете нам помочь?

— Так точно, господин оберст. Мертвецы сражаются гораздо упорнее обычных людей.

— Я слышал, что вы живучее, но знаете что — никакая живучесть вам не поможет, если вы собираетесь атаковать в лоб французские позиции. Точнее, наши бывшие позиции, которые французы уже успели хорошенько обжить. Будь ты хоть трижды мертвецом, а пуля тебя отыщет! Или не пуля, а шрапнель или газ…

— Газ не действует на нас, — сказал Дирк, — Ведь мы не дышим. Что же до пуль и шрапнели, только повреждения мозга могут убить поднятого тоттмейстером мертвеца. Мозга и позвоночника. Чтобы свести риск к минимуму, мы используем специальные штурмовые доспехи Чумного Легиона. А еще мы сильнее, — он поискал взглядом лейтенанта, который имел возможность убедиться в правоте этих слов, но не нашел его, — И мы практикуем специальную тактику. Которая позволяет использовать наши способности с наибольшей эффективностью.

— А еще вы не устаете и не чувствуете боли, это верно?

— Верно, господин оберст. Любые раны, которые мы получаем на поле боя, не могут нас остановить. Но они и не исцеляются. Мертвая плоть не может заживлять себя.

Оберст скривился, лицо исказилось болезненной судорогой, как у глотнувшего хлорного газа из щедрого подарка сэра Ливенса[8].

— Это все звучит как бахвальство, унтер. Но у вас будет возможность доказать, чего стоят ваши слова. Будьте уверены, я дам вам такую возможность. Если мы не выбьем французов с позиций в течение двух дней, мы не сможем этого сделать вообще. Что ж, если Германию могут спасти лишь мертвецы, мы предоставим им этот шанс. Вы свободны, унтер. Сегодня в семнадцать часов я собираю совещание штаба. Рекомендую вашему хауптману явиться в назначенное время вместе со своими офицерами.

— Так точно, господин оберст! — с облегчением сказал Дирк. Беседа в окружении враждебно настроенных штабистов уже утомила его, вымотала, как затянувшееся наступление в постоянном огневом контакте.

«Мертвые не устают? — мысленно усмехнулся он, — Еще как устают!».

— Тогда убирайтесь из моего штаба! Здесь уже смердит так, словно рядом расположилась колбасная лавка с лежалым товаром… — оберст досадливо дернул бороду, — Ну, ступайте!

Несмотря на то, что Дирку не требовался воздух, выйдя из блиндажа, он с удовольствием набрал полную грудь. Липкая сырость подземного штаба неохотно отпустила его. Наверно, подобная атмосфера царит в старых склепах.

С трудом вспоминая направление, Дирк двинулся в обратный путь. Это было непросто. Лейтенант так быстро вел его, что Дирк с трудом запомнил дорогу. В узких переулках немудрено было заблудиться. Вокруг было множество солдат, но Дирк счел за лучшее не обращаться к ним, спрашивая направление. И без того его форма и чересчур бледное лицо привлекали к себе больше внимания, чем он бы того хотел. Люди расступались перед ним, в каком направлении он ни шел, даже опаленные огнем фронтовики с оружием в руках, встречающиеся на его пути, стремились сделаться незаметными. Кто-то украдкой крестился, кто-то клал руку на цевье винтовки. Дирк подумал, что решение не брать с собой денщика, как и командиров отделений, было совершенно верным. Если появление одного «Висельника» стало причиной растущей тревоги в полку, целая делегация могла вызвать настоящую панику.