Господин мертвец

— Да. Вы уже несколько сбили с них спесь, так что отлично подойдете на эту роль, — тоттмейстер Бергер энергично потер виски, словно заводя ключом невидимый механизм в своей голове, — Пусть немного понервничают. Их там целая свита, как воронье на майском поле. И, конечно, все звенят под весом орденов. А я не хочу долго препираться. Не люблю штабные склоки.

— Если вы считаете, что это необходимо.

— Считаю, — легко произнес тоттмейстер Бергер, — Люди боятся представителей нашего Ордена. Так повелось. Но они офицеры и считают себя мужчинами. А значит, будут играть в независимость даже перед лицом катастрофы, путаться у меня под ногами и всяческим образом тратить время, которого и так немного. Поэтому их надо немного оглушить, в их же интересах. Как лекари в стародавние времена оглушали колотушкой нерадивых пациентов, чтоб вырвать зуб. Мне придется поступить схожим образом. Иначе они будут мешать мне спасать их жалкие штабные шкуры. Унтер-офицер Йонер, что у вас?

— Это из-за Бруно, мейстер, — Йонер облизнул губы, как будто это могло смягчить их.

— У меня без малого три сотни мертвецов в роте, а вы полагаете, что я помню каждого поименно?

— Штальзарг из моего взвода, мейстер.

— Ах, штальзарг… Что с ним? Совсем плох?

— Он стар. Ему уже три года.

— Большой срок для штальзарга, — согласился тоттмейстер Бергер, — Я понимаю, что вы хотите сказать. И чувствую ваше беспокойство.

На лице Йонера мелькнуло облегчение. Гораздо проще говорить с человеком, который понимает твои мысли. Даже те из них, которые ты сам не хочешь до конца додумать.

— Он отличный солдат, — сказал Йонер, в голосе бывшего сапера появились извиняющиеся нотки, — Но вы же понимаете… Он становится стар, а это может быть непредсказуемо. Он почти перестал узнавать окружающих. Сегодня не узнал даже меня. Он целыми днями просто стоит на одном месте и пялится в землю. Я даже не уверен, что смогу заставить его пойти в атаку завтра.

— Не беспокойтесь, унтер, я разберусь с вашим штальзаргом. Если он и в самом деле так плох, как вы считаете, мне стоит предложить ему оставить Чумной Легион.

— Спасибо, мейстер, — с чувством произнес Йонер. Он действительно был благодарен за то, что Бергер избавил его от мучительных объяснений, — В бою я сам прикрыл бы его грудью, но это… Тяжело смотреть, как он медленно сходит с ума.

— Не надо оправданий. Все понятно без слов. Завтра отправьте его в бой, и если выживет, приведите ко мне. Я дам бедному Бруно упокоение. Видит небо, если у него и были грехи, они все прощены.

— Я могу рассчитывать на замену?

Бергер пожал плечами. Для человека в офицерском мундире это был нехарактерный жест.

— Сами знаете, не могу обещать. Я бы с радостью предоставил вам любое тело по вашему выбору. Тем более, что после французского наступления тел должно быть в избытке. Но вы знаете правила игры. Поднять я могу лишь того мертвеца, у которого вы найдете в кармане прошение о посмертном зачислении в Чумной Легион. Никак иначе. А таких дураков, к сожалению, в последнее время встречается мало. Но думаю, мы что-то придумаем, унтер Йонер. Унтер Корф, ваши мертвецы в порядке?

— В полном, мейстер, — сказал Дирк.

Но какой смысл лгать человеку, который не просто видит тебя насквозь, но который является твоей частью?

— Вы уверены?

— Ефрейтор Мерц, — неохотно сказал Дирк, — Командир моего четвертого отделения. Он тоже не молод. Но еще держится. Просто иногда медленно реагирует.

Дирк почувствовал, что если сейчас же не скажет что-то в его защиту, Бергер нахмурится и прикажет то же, что и Йонеру — привести Мерца к нему после боя. Чтобы дать ему заслуженное упокоение. И принять на его место другого мертвеца. Желательно, свежего. Из тех, которые сегодня еще дышат. Кто разбирается в этих вещах лучше тоттмейстера…

— Он в порядке, мейстер. Я знаю его не один год. Ефрейтор Мерц — один из опытнейших моих мертвецов. Думаю, это мимолетная слабость. Когда он увидит французов, он сделается злее голодного льва.

— Уверены в этом? Или просто пытаетесь выгородить подчиненного?

— Уверен, — Дирк почувствовал себя спокойнее. В конце концов, сейчас он говорил истинную правду, — Конечно.

Серые глаза мигнули и оставили его в покое. Отчего он испытал мгновенное облегчение — как летчик на крошечном хрупком аэроплане, которого отпускает вдруг ослепляющий луч зенитных прожекторов.

— Хорошо. Но помните, унтер, что вы отвечаете за ваш взвод. Во время боя я могу управлять другим отрядом и вовремя не успеть вмешаться. А значит, цена вашей ошибки может быть велика.

— Я понимаю это. Даю слово, если я замечу, что Ольгер или кто-нибудь другой становится неуправляем или опасен для отряда, я лично убью его. Или отведу к вам для упокоения.

— Мне это подходит. В любом случае завтра будет слишком жарко чтобы решать подобные вопросы. Идемте.

ГЛАВА 3

Труп — это карман, который

смерть выворачивает и опустошает.

Виктор Гюго