Господин мертвец

Один раз Дирк остановился — когда увидел лежащую метрах в десяти от горящей «Пикардии» кисть в серой бронированной перчатке. Но больше останавливаться себе не позволил. Мир вокруг него все так же трясся в тысяче пароксизмов боли, фонтанируя черными и коричневыми гейзерами, окутываясь белесыми и серыми мантиями. Орудия продолжали грохотать, но этот грохот, когда-то беспокойный и тревожный, стал настолько привычен, что Дирк даже не замечал его. Он лишь подумал о том, как трудно, должно быть, дышать здесь, в мире, в котором воздух выгорел без остатка, оставив только острую пороховую взвесь.

Точка «Оттар». Грозно выглядевшая на карте, она обернулась ничем не примечательной траншеей, еще одной протяженной длинной раной в толще земли, обрамленной извечной колючей проволокой.

Дирк хотел спрыгнуть в траншею, но нога опять подвела и прыжок обернулся падением. Он как мог быстро поднялся, занося для удара изготовленный кинжал, готовясь пырнуть первого же француза, который бросится на него, неважно, живого или мертвого. Но в оружии необходимости не оказалось.

Пункт «Оттар» был пуст.

Блиндаж зиял распахнутыми створками, Дирк заглянул в него и не обнаружил ничего кроме нескольких мертвых тел в немецкой форме. Вместо склада зияла огромная воронка, больше похожая на кратер. То ли по нему пришлось прямое попадание, то ли взорвали свои же при отступлении. Пустые траншеи, заваленные снарядными ящиками, пулеметными лентами и прочими бесполезными вещами, которых полным-полно в траншеях. Разбросанные и прибившиеся к стене карты, газовые маски, орудийные замки, консервы. Здесь не было ни малейшего следа присутствия жизни. Все было брошено и разорено. Безжизненное пространство, иссеченное широкими и узкими ходами, лазами и «лисьими норами», мертвое и словно позабывшее о присутствии человека много веков назад.

«Мейстер. Мейстер, это унтер Корф».

«Слушаю, унтер».

«Мы… Я достиг пункта «Оттар». Здесь пусто. Повторяю, пусто. Никого нет. Тоттмейстеры, должно быть, убрались еще пару часов назад, если вообще тут были. Не вижу никаких следов французского присутствия. Мы опоздали, мейстер. Я. Я опоздал».

Он не знал, какой реакции ждать от тоттмейстера Бергера. Но все равно был удивлен, когда различил в его мысленном шепоте улыбку. Пронзительный ветер магильерского голоса не потеплел, но будто бы смягчился.

«Вы не опоздали, унтер. Все сделано вовремя».

«Мы не нашли французских тоттмейстеров».

«Их там и не было. Извините, унтер, мне пришлось использовать ваш взвод без предоставления полной тактической обстановки. Этого требовала ситуация».

Дирку показалось, что окружающий мир медленно проседает в глухую трясину. Вместе с ним. Медленно засыпает его землей, погребая в маленькой и тесной могиле.

Их там не было.

Дирк рассмеялся и сам испугался своего смеха. Хриплый, лающий, такой смех не мог вырваться из человеческого горла. Этот смех поднялся из разлагающихся глубин его тела, как поднимаются стервятники, оставляя свой пиршественный стол.

«Значит, ситуация требовала, чтоб я потерял последних мертвецов своего взвода, атакуя пустую траншею?»

Он задал вопрос и ждал, какие слова принесет в ответ ветер.

«Ситуация — странная вещь, унтер, — сказал невидимый тоттмейстер Бергер. Невидимый, бесстрастный и по-обычному собранный, — Иногда незнание ее позволяет делать то, что отвечает моменту, тогда как знание сделало бы все усилия напрасными. Ваша атака не была пустой тратой сил, если вас волнует именно это».

«Мы били в никуда! Я потерял своих последних мертвецов!».

«И добились успеха».

«Какого успеха? — Дирк стащил шлем и, не глядя, швырнул его за спину. Стальной череп с пугающим ликом покатился по настилу пустым яйцом, — Второй взвод прекратил свое существование. Остался только я. И то долго не протяну. Слишком сильно истрепали сегодня. Здесь ведь никогда не было тоттмейстеров, да?».

«Не было, унтер Корф. Но это не имеет значения. Ваша атака здорово спутала французам карты. Вы прошли несколько эшелонов их защиты и здорово оттянули на себя штурмующие силы».

«Если… Если тоттмейстеров не было, — Дирк почувствовал, как мысли приклеиваются друг к другу, как клочок грязного бинта к свежей ране, так, что становится невозможно разорвать их и продумать каждую по отдельности, — Что, черт возьми, мы атаковали?».

«Пустоту. Вы атаковали пустоту, унтер. Точку «Оттар», которая не представляет важности ни для нас, ни для французов».

«Знаете, мейстер, иногда мне кажется, что я схожу с ума. Все эти мысли, воспоминания… Теперь я понял. Это не я схожу с ума. Это вы сходите с ума. Или уже сошли. Потому что ваши мысли — это часть моих. Вы безумны, тоттмейстер Бергер».

Смех магильера показался Дирку скрежетом разламываемых костей, но в то же время он был беззлобен. Просто смех безумца, который пронизывает от темени до пяток.