Господин моих кошмаров

Я недоуменно огляделась. Раньше мои сны всегда были… ночью, так сказать. А сейчас вот день.

— Необычненько.

— Ну как есть… — Пожиратель осмотрел себя еще раз, а потом спросил: — Не возражаешь, если я стану снова котом? А то такое вот нечто при свете дня смотрится слишком ненормально. Даже мне так кажется.

— Мне не жалко. Но говорить-то сможешь? У меня к тебе тьма вопросов, дорогой…

— Уже страшно, — честно признался Клякс и стремительно трансформировался в уже знакомого мейн-куна. — Слушай, на удивление удачная форма. В реальном мире я не мог оценить ее по всем параметрам, но сейчас…

Я покраснела. Потому что вспомнила, как обнималась, спала с ним и даже чесала и пузо, и спинку, и уши, и вообще все. Ы-ы-ы… Неловко!

Дабы сгладить это ощущение, я поспешила занять нас диалогом.

— Почему не мог оценить?

— Там я… не совсем я. Большая часть личности заперта в сознании кота. А оно невелико, потому превалируют инстинкты, притом в основном кошачьи. В общем сейчас твой сноц умнее, сообразительнее и взрослее меня. Если учесть, сколько столетий я потратил на то, чтобы стать не просто взрослым, но зрелым и сознательным — досадно. Такая стремительная деградация… расстраивает.

— Я тебе, конечно, очень сочувствую, но в первую очередь желаю обсудить не твои потери, а то, что к ним привело. Например то, что ты меня обманул!

— А чего ты ожидала? — искренне изумился кошара. — Мила, солнце мое, дело в том, что мы — твари. Понимаешь? Мы не животные, мы не люди, мы — твари. К нам очень слабо применима ваша мораль.

От такого подхода и чистой, незамутненной уверенности в правильности своих действий у меня аж остальные обвинения пропали. Но быстро вернулись за компанию с возмущением.

— Мы сейчас говорим не о твоих привычках и пищевых пристрастиях, моя уважаемая тварь, а о том, что ты врал! Или в мире снов положено обманывать каждого встречного-поперечного?

— В высших кругах точно, — подтвердил Клякс. — Доверять в принципе нежелательно, так что, если в чем-то от кого-то зависишь, нужно иметь возможность отомстить за предательство, хотя бы посмертно.

Я поудобнее устроилась на кровати, сложила руки на груди и вкрадчиво протянула:

— Кажется, у меня неплохо получилось.

Кот недовольно фыркнул, потер морду лапами и проворчал:

— Кстати да… КАК?!

— Что “как”? — невинно осведомилась я, сознательно накаляя градус обстановки.

— Как ты умудрилась затащить сюда еще и меня?

Я позволила усмешке скользнуть по своим губам, чтобы Пожиратель уж точно убедился в том, что имеет дело уже не с той маленькой девочкой с кувалдой.

Если честно, я не имела не малейшего понятия, как мне получилось опутать своей энергией еще и Кляксу. И тем более не понимала, как у меня получилось увидеть нити силы в критический момент и утянуть его и Короля в этот мир. Но не признаваться же в этом?!

Так что придется делать хорошую мину при плохой игре.

— Дорогой мой котик, с чего это я должна тебя просвещать? И да, хочу напомнить, что я на тебя, как минимум, обижена, а как максимум, желаю избавиться на веки вечные.

— Ты же меня целый день гладила!

— Я кота гладила. А что ты хотел? Котик — милая, красивая и самое главное бессловесная скотина!

Эта пародия на Чешира ухмыльнулась, подпрыгнула и зависла в воздухе, а после поплыла к облюбованному еще вечером креслу.

— Да, с бессловесностью — это не ко мне, — лениво обмахиваясь хвостом, согласился Клякс. — Поговорить я очень даже люблю.

Облик твари из мира сновидений поплыл, вновь возвращаясь к настоящему виду, а после стал превращаться в нечто новое. Когда в комнате появился совершенно черный джентльмен в шляпе, черном с фиолетовой оторочкой костюме и с тростью в черных когтистых руках, у меня натурально отвисла челюсть. Человекоподобным видом меня еще не баловали.

Хотя человекоподобный — громко сказано. Лица как такового не было — лишь три уже знакомых глаза и улыбчивая пасть.

— Лучше бы ты и дальше был пятном с глазами, — честно сообщила я свои впечатления от нового облика старого знакомого.

— А что такое? Вроде как все, как вам девочкам нравится. Высок, строен, достойно одет… даже шляпа вот есть!

— Зато вместо лица — пустота. В лучших традициях Слендермена.

— Это кто? — тотчас заинтересовался Клякс.

— Персонаж одного ужастика. Почти как ты, короче.

Пожирателю не очень нравилось быть на кого-то похожим, потому с меня стребовали слово показать киношку коту завтра же днем. Я только закатила глаза, но пообещала просветить тварьку в лабиринты человеческой фантазии о всяческой жути.

Как ни странно, беседовать с ним было даже приятно. Клякс был умным, слегка ехидным и ироничным собеседником, который мог посмеяться как над собой, так и над вашей покорной слугой. Но к его чести, отлично чувствовал границы и пока не стремился их перейти.

— Кстати, почему не показываешься? — полюбопытствовала я на каком-то этапе нашей беседы.

— О чем ты? — улыбнулся Клякс, складывая руки на набалдашнике своей трости.

— О том, что у тебя есть еще минимум два облика. Но вижу я тебя в одном.

— А как же этот дивный мейн-кун?!