Господин моих кошмаров

— Это естественный вид, что не так? И от кота ты в истерике не билась, хотя там все то же самое.

— Это кот!

— И что? Тоже идеальный, прошу заметить, кот.

Угу, если мы что и творим — то только само совершенство. Кот — совершенство, человек — совершенство, интриги и подставы — тоже само совершенство!

— Я человек, понимаешь? Более того, я наитипичнейший представитель своего поколения, и да, для меня одушевленный идеал — это повод смутиться.

— М-да… горазды вы себе сложности придумывать. И что делать?

— Что-что… трусы тебе искать.

Я начала сползать с кровати — и едва не полетела на пол от следующего вопроса пожирателя.

— А что такое трусы?

Слов у меня не было. Даже нецензурных. Внутренний голос молчал в глубоком шоке от происходящего.

— Эм-м-м… — Я встала, и приподняв край длинной футболки, показала свои шортики, от души порадовавшись, что не надела стринги. — Вот!

— Думаешь, они на меня налезут? Я как бы не маленький, — с сомнением протянул Клякс и продолжил задавать гениальные в своем идиотизме вопросы: — И вообще это будет неэстетично. На мне.

— Не бойся, — хрюкнула от смеха, в красках вообразив это само совершенство в моих розовых труселях с сердечками.

— Я и не боюсь, просто неэстетично.

— Все будет хорошо, — щедро пообещала я и направилась к комоду. Выдвинула ящик, некоторое время бездумно перебирала вещи, потому как с трусами, а особенно мужскими у меня был откровенный напряг.

Две мысли осенили одновременно. Одна касалась трусов: я вспомнила, что покупала папе семейники военного окраса, но так и не отдала.

Вторая вещь была связана с пожирателем, и я не замедлила ее озвучить:

— А вы там под балахонами голые, что ли, бегаете?

— Одетые, — с достоинством ответил мне Клякс. — Но, если ты помнишь, я долго живу. То, что ты называешь «трусы», я знаю под термином «панталоны».

Я сжала в ладони памятные стринги и согнулась от беззвучного хохота. О-о-о-о-оу! Панталоны! Мать моя женщина!

— Что опять? — в голосе мужчины уже слышалась усталость.

— Ничего, — постаралась казаться невозмутимой я. — Тебе наверняка понравится то, что я нашла!

Извлечение пакета с семейными трусами и триумфальное раскладывание их на кровати было воистину эпично. Мы с Кляксом взирали на семейники с самыми разными чувствами.

Я — очень стараясь не ржать в голос.

Клякс — с отвращением.

— Что это?

— Панталоны, — серьезно представила их друг другу я.

Практически «Алиса, это сервиз; сервиз, это Алиса».

— Они страшные, — категорично заявил пожиратель и скрестил руки на груди. — Неэстетичные. Не надену.

— Фи, таки какие вы капризные, — фыркнула я и пафосно продолжила: — Между прочим, перед тобой гордость всего советского народа! Опробованные поколениями мужчин трусы! Максимально доработаны и усовершенствованы!

Не ржать… не ржать… не ржать! Мила, держись!

— Сомнительная гордость, девочка Мила. Неси другие панталоны!

Я все же не выдержала и расхохоталась, рухнув на диван рядом с «сомнительной гордостью советского народа».

— Вот, я же говорю, что это просто смешно, — надменно фыркнул закутанный в простыню как в тогу мужчина.

— Ну нет у меня других, — миролюбиво ответила я, наконец оправившись от приступа смеха. — Если хочешь, завтра закажем доставку вещей и оденем тебя на твой взыскательный вкус.

— Хочу, — кивнул Клякс и брезгливо, двумя пальцами взял трусы.

А я вновь стыдливо отвернулась, так как простыня осела к его ногам, и, разумеется, пожиратель и не подумал удалиться в ванную, чтобы переодеться.

— Ужас…

Я посмотрела и тоже поняла, что ужас.

Семейные трусы на этом ходячем совершенстве смотрелись примерно как… как… я даже не знаю, с чем это сравнить.

В общем, ужасно смешно!

Но я всеми силами держала себя в руках, так как Второму явно только последней капли не хватало, чтобы плюнуть на мои желания и стянуть эту гадость.

— Тебе идет, — серьезно сказала я. — Но в зеркало не смотри.

Он только вздохнул, сел на диван и снова прикрылся, но сейчас уже явно только для того, чтобы скрыть «гордость СССР» от своего взыскательного взгляда.

— А теперь давай обсудим твое поведение, — строгим профессорским тоном начал пожиратель. — Надо признать, желание тебя наказывать уже прошло, но вот необходимость обсудить его осталась.

— Я была не права, — неохотно призналась я, понимая, что эмоции, в общем-то, искренние.

— Признание ошибок? — интонация Клякса была насмешливо-вопросительной. — Надо же… это даже неожиданно! Я считал, что ты начнешь упрямиться и продолжать глупить.

— Давай не будем уходить в полемику? — почти попросила я и зевнула. — У меня глаза закрываются. Так что читай нотацию — и спать!

— Совсем страх потеряла.

— Его особо и не было. — Я вновь зевнула. — Скорее ты преподнес мне неприятный, но действенный урок. Я буду помнить, что ты не мягкий котик и даже не прикольная глазастая хрень.

— Эм-м-м-м…

Видимо, прикольной глазастой хренью высшего пожирателя еще не называли.

— Есть еще предложения или замечания?

— Нет, — спустя какое-то время протянул Клякс. — В чем-то ты права, лучше обсудить все завтра.