Господин моих ночей (Дилогия) (СИ)

В принципе, я уже догадывалась, что нужно алхору. Не верила до конца, не представляла, как к этому относиться, но, несмотря на сомнения, опасения, растерянность, все-таки догадывалась. Слишком близкой, можно сказать, родной оказалась тьма этого высшего. И когда лорд, резко распахнув двери, отодвинул с пути вскочившую со стула Уну, шагнул к постели спящей мамы, замер, а потом хрипло выдохнул: «Ильми», я не испытала ни удивления, ни потрясения, впрочем, радости тоже не было. Лишь печаль и какая-то звенящая пустота внутри.

Тихо вышла, прислонилась к стене и закрыла глаза…

Эвераш нашел меня внизу, все за тем же столом у окна. Подошел, сел напротив, вгляделся в мое лицо. Молча. Я тоже молчала. Ни один из нас не спешил начинать разговор.

— Как зовут твою маму, Элис?

Лорд не выдержал первым.

— Гестина.

— Гестина… — повторил он медленно, словно пробовал на вкус мамино имя. — Ты очень похожа на нее. Те же глаза, волосы… Темное золото… Я ни у кого больше таких не встречал.

Я не ответила, и высший продолжил после неловкой паузы:

— Тебе известно, кто я?

— Да, вы Нед. Если, конечно, это ваше настоящее имя.

— Почти… Кронерд, — представился алхор и тут же оживленно добавил: — Значит, Иль… Она упоминала обо мне?

— Рассказала несколько дней назад, когда думала, что умирает. Я… Я всю жизнь считала своим отцом ли Норда.

Как ни сдерживалась, последние слова прозвучали невольным упреком, и я тут же отругала себя за то, что вообще об этом заговорила.

Да, Эвераш узнал маму, но это вовсе не значит, что он считает меня дочерью. Мама быстро вышла замуж, и по всем официальным бумагам я родилась через положенные девять месяцев после свадьбы. Высший вполне может решить, что я дочь герцога, тем более, и магии у меня нет. А если даже поверит, захочет ли разбираться? Признает или сделает вид, что не имеет ко мне никакого отношения? Зачем ему «бездарный» ребенок? У него, наверное, уже давно есть другие, правильные дети. И жена… Скорее всего, он вообще не рад, что маму встретил. По крайней мере, особого восторга что-то не заметно.

— Я уверен, что ты моя дочь, Элис, — Эвераш будто прочитал мои мысли. — Чувствую. С самого начала ощущал тебя как… свою. Не знаю, поймешь ли ты меня.

Отвела взгляд.

Пойму. Я тоже воспринимала его тьму, как что-то привычное. Но ему я не стала об этом говорить.

— Предположи я хоть на мгновение, что у нас с Ильми мог тогда родиться ребенок, сразу, как только увидел тебя, догадался бы, кто передо мной. Никаких доказательств бы не потребовалось — ни слов, ни артефакта. Но если тебе нужно подтверждение…

Он протянул руку раскрытой ладонью ко мне, и кулон на шее тут же чуть нагрелся, завибрировал.

— Что ты чувствуешь?

— Тепло… — произнесла сдавленно.

— Медальон отдал весь запас энергии и «заснул», поэтому я и не услышал его сразу. Но он по-прежнему откликается на мой зов, — удовлетворенно заключил Эвераш. — Ты не сумела бы надеть его, если не была бы моей. Нхоран подчиняется только тому, кому алхор его лично передал, или в ком течет его кровь.

Он осекся, а потом пробормотал зачарованно:

— Дочь… Моя дочь… До сих пор не могу прийди в себя…

— У меня нет магических способностей. Ни капли. Я самый обыкновенный человек… Пустышка… — Я облизала пересохшие от волнения губы. Как ни тяжело, но я должна это сказать. Лучше сейчас все выяснить, чем потом, поверив, разочароваться. — Вероятно, вы не захотите…

— Нет способностей? — прищурился Эвераш. — Я так не думаю…

— Меня проверяли. Храмовники в детстве. Потом фамильяры.

— Храмовники, значит? Благодарение Сахтару, они не всемогущи. А что касается фамильяров… — он весело усмехнулся. — Эти точно видят все, да не всегда откровенны. Поверь, никто не знает их лучше меня, они те еще затейники. И логика у фамильяров очень своеобразная, порой непонятная и, уж точно, не человеческая. Элис, — неожиданно поменял он тему. — Ты ведь меня видишь?

— Не очень ясно, но, да, вижу. Отдельные черты и особенно четко — глаза.

Эвераш удовлетворенно кивнул, словно получил еще одно подтверждение своим мыслям, но заговорил о другом.

— Мне нужно о многом рассказать тебе, Элис, объяснить… Надеюсь, ты поймешь… Вы с мамой поймете… Очень надеюсь… Но одно могу обещать твердо уже сейчас. Я нашел тебя и ни за что больше не потеряю. Не откажусь, что бы ни случилось. Ты…

Продолжить он не успел. Снаружи послышались крики, заполошно залаяла собака, и, выглянув в окно, я увидела возле крыльца Остара, а у его ног неподвижную фигурку, которую я приняла сначала за каменную глыбу.

Хвич…

Не заметила, как оказалась во дворе. Эвераш, наше неожиданное родство, слова, намеки, недослушанные оправдания — все это ждало столько лет и вполне может еще подождать. А вот горгул — точно нет.

Закрытые глаза, смятые крылья, сложенные на груди передние лапы, поджатые задние… Фамильяр лежал на боку, съежившись, словно пытаясь сжаться в серый каменный комок, и не подавал никаких признаков жизни. Даже не дышал.

Опустилась на колени, погладила свое верное чудище по голове.

— Хвич!

Горгул даже не дрогнул.

— Что с ним? — я подняла взгляд на стоявшего рядом алхора.