Господин моих ночей (Дилогия) (СИ)

Когда лорд Тэйн, отец Верены, а потом и Ройстан, стали намекать, что пора бы назначить день свадьбы, Айтон лишь пожал плечами. Почему бы нет? Это все равно рано или поздно случится. В ближайшем будущем он обязан занять место в совете — таков его долг, право и обязанность, как самого сильного из молодых алхоров, недавно закончивших полный цикл обучения. Значит, настал срок жениться.

Но прежде его ждал Кайнас и важная для карьеры должность лорда-протектора Варрии.

Алхоры, которых он набрал в команду, были его однокашниками, проверенными годами совместной учебы и общими делами. Молодые, амбициозные, они с готовностью последовали за ним. Друзья, так же, как и он, не успели еще обзавестись семьей, а вот альтэ на тот момент имелись у всех, кроме самого Айтона. Он рассчитывал подобрать временную любовницу в Кайнасе. На месяц, полгода, год… как получится. Здесь они встретятся, здесь и расстанутся — очень удобно. Так он считал.

Глупец. Тогда он еще не представлял, во что превратит его хваленую выдержку один лишь взгляд удивленно распахнутых зеленых глаз. Стоило девушке появиться на пороге кабинета, и Айтона мгновенно, без всякой на то причины бросило в жар, затем в холод, и как-то неожиданно резко вдруг перестало хватать воздуха. А когда она подошла ближе… Желание, больше похожее на удар в живот, настолько сильным и болезненным оно было, накрыло резкой волной, и ему стоило огромного труда сдержаться и не схватить ее… или хотя бы жадно дотронуться.

Он почти надеялся, что Хвич определит в гостье магиню, тогда можно с чистой совестью попрощаться с ней, сбросить это наваждение и искать другую альтэ. Но оказалось, что девушка — пустышка, и он не нашел в себе сил отказаться от нее, даже после того, как на следующий день выяснил ее настоящее имя. Айтон не сказал ей об этом, решил подыграть, боясь разрушить хрупкое доверие, которое зарождалось между ними.

Он не узнавал сам себя. Куда подевался всегда сдержанный, благоразумный, холодный высший? Айтон шутил, веселился, дурачился… Да он за всю жизнь столько не смеялся, сколько за эти дни, проведенные с Лис. Боялся спугнуть, приучал к себе, осторожно, бережно, а когда они наконец стали близки…

Он познал свою первую женщину в четырнадцать лет, испытывал и сильное влечение, и страсть, но никогда не думал, что близость с альтэ бывает такой болезненно-острой, сладостной, всепоглощающей. Не представлял, что можно так желать, настолько растворяться в женщине, каждый раз умирать и рождаться вновь.

Едва расставаясь, он уже ждал новой встречи. Ему хотелось находиться рядом с ней каждое мгновение, заботиться, баловать, встречать ее ясную улыбку и улыбаться в ответ. Мысль о том, что рано или поздно придется отпустить Лис вызывала у него яростное отторжение.

Ни за что.

Никогда.

Но существовали обязательства перед родом и даром. Имелся договор, который рано или поздно должен истечь, и нежелание самой Лис продлевать его. А еще была Верена.

И он не представлял, что со всем этим делать.

Заглушал раздумья делами. Уходил в ежедневные заботы с головой, благо, у лорда-протектора их всегда оказывалось больше, чем достаточно. С удвоенной яростью бросался в новые стычки с отрядами чистых. Лишь бы отвлечься… Ничего не помогало. Чем дольше он находился вдали от Лис, тем сильнее его к ней тянуло. Мысли о ней, об их дальнейших отношениях не давали покоя ни днем, ни ночью.

А потом был бой у южных ворот, ранение, проклятая запись, зафиксированная следящим артефактом, и Сол с его требованием.

Айтону казалось, что он все верно рассчитал. Вел себя с Элис нарочито сурово и холодно — как раз в духе прежнего лорда Нетгарда, которого Чидлис прекрасно знал. Разорвал договор, отослал Лис прочь, заставив всех поверить, что отказался от нее, и тем самым обезопасил свою найтири.

Да, он надеялся, что контролирует ситуацию, насколько это возможно в его не самой выгодной ситуации, полагал, что поступает правильно или, по крайней мере, разумно… Ровно до тех пор, пока Элис не пропала.

Боль, затопившая его, заслонившая весь мир, при мысли, что она могла погибнуть, даже просто пострадать…

Тревога…

Гнев…

Смятение…

Желание немедленно ринуться на поиски. Найти. Спасти. Сберечь… И убивать, рвать на части тех, кто посмел причинить ей вред.

Эмоции бурлили, рвались наружу, резко сменяя друг друга, переплетаясь, требуя выхода. Тьма буйствовала, наполняла все вокруг тревожными тенями, но при этом, как ни странно, вливала силы, словно понимала, что ему сейчас нужен трезвый рассудок и подпитывала, не давая уйти за грань.

Он знал, куда направлялась Лис, в последнем разговоре Виаст доложил, что они собираются заехать в Товиль. Поиски нужно начинать именно там.

Точки выхода в усадьбе ли Тораев ни у кого из высших не было, значит пройти тенями не удастся. Разумеется, он мог бы и без привязки отыскать нужную тропу. В другое время, но не теперь. Хыг побери, сейчас, он даже обыкновенного портала открыть не в состоянии.