Господин моих ночей (Дилогия)

Я сама видела, что случилось с одной из деревень неподалеку от нашего имения. У местного кузнеца сын родился с магическим даром. Долгожданный наследник, единственный ребенок — и такое несчастье. Не знаю, о чем думали, на что надеялись родители, да только они утаили правду. Не известили власти, как полагается в таких случаях, не вызвали жрецов. Мальчик рос, как все его сверстники, бегал с деревенской ребятней, и никто ни о чем не подозревал, пока однажды парнишка вдруг не вспыхнул факелом, а потом взорвался, разрушив полдеревни и уничтожив ее жителей.

Как владельцы земель, мы присутствовали при разбирательстве и наблюдали за действиями дознавателей. Родители мальчика сгорели вместе с ним, но храмовники, обыскав то, что осталось от дома кузнеца, обвинили старосту и его помощника в невнимательности, даже укрывательстве и увезли растерянных мужчин с собой. Их ждал суд.

Мама хмурилась, пробовала возражать, но служители пресветлой потребовали не мешать расследованию, и дальше настаивать она не рискнула. Никто в Варрии не смел перечить тем, кто, по слову Каари, боролся с магической скверной, какой бы пост этот человек ни занимал и титул ни носил. Что касается отца, то он во всем поддерживал храмовников, полностью одобряя их действия.

— Место мага на рабской половине с блокирующим ошейником на шее и кристаллом в руках. Пусть эти выродки хоть какую-то пользу приносят, в благодарность за то, что мы заботимся об их безопасности, — любил повторять он.

Талим кивал в знак согласия. Мама бледнела и отворачивалась, а я… Как я могла не доверять словам отца? Ведь видела же… Собственными глазами видела, во что превратил деревню не усмиренный вовремя маг.

Не знаю, как чародеям Лагора удавалось контролировать себя? Жили же они в свое удовольствие и даже страной управляли.

— Проклятые темные, — выплевывал гневно отец. — Что с них взять?

— Они продали душу Сахтару и кровью невинных людей платят богу за то, чтобы он удерживал их от безумия, — округляла глаза воспитательница, госпожа Джиас, и ее голос срывался от праведного негодования.

— Не стоит задавать такие вопросы, юная леди. И думать об этом тоже не стоит, поверьте, — мягко улыбался мой любимый учитель господин Вислаг.

Вот и все объяснения.

Да, мы никогда не дружили с Лагором, не поддерживали с ним отношений, но наши страны столетиями мирно сосуществовали бок о бок. Когда-то в древности были междоусобицы, даже войны — я помнила это из уроков истории, — но у храмовников на такой случай имелись специальные кристаллы, а еще усмиренные, которые исправно наполняли кристаллы. Сражения велись с переменным успехом, пока стороны не договорились оставить все, как есть.

Лагорцы укрывали у себя перебежчиков, если родителям с «особыми» детьми удавалось перейти на их территорию, и никогда не выдавали тех Варрии. Храмовники в отместку устраивали мелкие стычки на границе. Так все и продолжалось, пока в один далеко не прекрасный день маги не начали войну. И теперь в их рядах были высшие, против которых оказались бессильны все артефакты. Никто из союзников не пришел нам на помощь, страх оказался сильнее клятв и обязательств…

— Кто? — рыкнули рядом, бесцеремонно вторгаясь в мои мысли, так, что от неожиданности я даже отшатнулась.

Остановилась и с удивление поняла, что незаметно для себя дошла до особняка высшего, и теперь стою перед высокой оградой, а прямо мне в лицо нагло скалиться знакомая «драконья морда».

— Кто? — сурово повторил клыкастый, сверкнув рубинами глаз.

Это что еще за представление?

— Хвич, это я.

На мои слова не обратили никакого внимания, просто пропустили мимо длинных заостренных ушей.

— Кто?..

Может, это и не Хвич вовсе?

Нет, ехидная ухмылка — его. Шрам над верхней губой тоже. И левый клык чуть искривлен и надломлен, совсем как у моего ночного гостя. В любом случае, мы с этой мордой на ограде позавчера вечером уже встречались… И имя я назвала.

— Кто? — продолжал настаивать бдительный привратник.

Так, значит, да?

— С незнакомыми горгулами больше своей кровью не делюсь, — уведомила чопорно. И мстительно уточнила: — Только с теми, кого хорошо знаю.

Красные глаза растерянно мигнули, а потом виновато забегали из стороны в сторону.

— По-ло-же-но… — с трудом… нет, не сказал — заговорщически прошептал горгул и, придав своей физиономии самое зверское выражение, опять гаркнул: — Кто?

Ну, если положено… Не стала мучить несчастное чудище, вдруг проход, и правда, только при произнесении имени открывается. У магов все как-то совершенно ненормально устроено.

— Элис Бэар, — четко, почти по слогам произнесла я.

Горгул удовлетворенно ощерился, и ворота, дрогнув, бесшумно отворились.

Магического привратника на этот раз не было, но вдоль дорожки призывно мерцали фонари, указывая нужное направление. В их призрачном сиянии я миновала окутанный сумерками и тишиной сад, поднялась по каменным ступеням и вошла в дом.

В пустынном холле сегодня тоже горели магические светильники, а в кабинете возле разожженного камина, в котором весело плясали огненные язычки, спиной ко мне стоял человек.