Господин моих ночей (Дилогия)

— Это только на первый взгляд кажется бредом. Подожди, не перебивай, выслушай сначала. Она аристократка, это очевидно. Храмовники работали с Элис с детства, она сама сказала, что ее, якобы, обследовали и не нашли магии. А если все не так? Вдруг дар просто запечатан, и девчонку с рождения готовили к чему-то подобному? Выдать за пустышку, подложить под высшего и, если повезет, опутать навсегда образовавшейся связью. Тебе ли не знать, что такое случается. Редко, не спорю, но вполне возможно. — Тэйн на мгновение замолчал, а затем продолжил, торжественно печатая каждое слово: — Я, Ройстан Тэйн, высший маг первого ранга, настаиваю на повторной магической проверке твоей альтэ, Айтон Нетгард. Полной проверке.

Затаила дыхание, еще сильнее стиснув ладонью полукруглые перила, так, что онемели пальцы.

Мысли скакали перепуганными зайцами. Что ответит Айтон? Что вообще представляет собой полная магическая проверка? Меня допросят? Проведут через какой-то ритуал? Выкачают половину крови? Это опасно? Неприятно? Страшно, так уж точно.

Когда меня осматривали храмовники, я была совсем малышкой, но до сих пор помню мучительную боль, рвавшую на куски тело. Она все длилась… длилась… и никак не заканчивалась. Я потом неделю не разговаривала — хрипела сорванным от крика голосом.

Неужели этот кошмар еще раз повторится? А самое главное, их интересует только наличие дара или они смогут узнать и мое настоящее имя?

Ох, ну почему же Айтон молчит?

— Нет!

Короткое слово, не оставляющее места сомнениям и колебаниям, разорвало тишину, и опять повисла пауза. Видимо Тэйн не ожидал такого резкого однозначного ответа.

— Айт, не торопись, — второй высший, наконец, опомнился. Заговорил горячо, напористо. — Если ты подумаешь над тем, что я сказал, все взвесишь, то согласишься и…

— Не соглашусь, — голос Айтона, наоборот, звучал спокойно и сдержанно. Он уже принял решение и не собирался отступать. — Я не позволю вам трогать Элис. А без одобрения алхора никто не смеет прикоснуться к его женщине.

— Но…

— Она не имеет никакого отношения к «чистым».

— Ты не можешь быть в этом полностью уверен.

— Могу. Ты забыл, что она моя альтэ? Я слышу Лис. Ее эмоции чисты и прозрачны. В них нет фальши, грязи, второго дна. Никакой червоточины.

— Если ее заранее готовили и нашли способ запечатать магию, то могли закрыть и чувства. Допускаю, что она сама не догадывается…

— Я. Сказал. Нет.

Снова молчание. Мгновения падали тяжелыми каплями, растворяясь в вязкой тишине, и я, кажется, вовсе перестала дышать, когда услышала:

— Что ж… Прости, брат, но ты не оставляешь мне выбора.

Тейн говорил тяжело и устало, словно каждое слово давалось ему с трудом.

— Ваш договор стандартный, верно? И, наверняка, ограничен временем твоего пребывания в Кайнасе. Не отрицаешь? Значит, так и есть. Я доложу в крепость о том, что происходит и изложу свои подозрения. Уверен, совет прислушается к моим доводам, особенно теперь, учитывая твое ранение и последние события в Варрии. Тебя отзовут, Айтон. Ваше соглашение перестанет действовать, и я все равно получу возможность обследовать девчонку.

— Я продлю действие договора, заберу Элис с собой.

— Не успеешь, — уверенно парировал Ройстан. — Да и захочет ли девушка ехать в чужую страну, где она рано или поздно все равно останется одна?

Не захочу. Тут он прав. В Варрии у меня родные, имение, которое я считаю своим домом, будущее, пусть уединенное, но размеренное и относительно спокойное. А что ждет меня в Лагоре? Все то же одиночество после свадьбы высшего, но только полное — в чужой стране, среди чужих людей. Нет уж.

Если Тэйн так ставит вопрос, я лучше соглашусь. Сама соглашусь, не дожидаясь пока они с Айтоном окончательно поссорятся, и мой высший сотворит что-нибудь непоправимое.

Да и проверки я не боялась. Это только не в меру подозрительному Ройстану могла прийти в голову нелепая мысль о том, что у меня есть магия. Сама я в подобную глупость не верила. Я помню себя с раннего детства, и за всю мою жизнь никогда, ни у кого даже на мгновение не возникло и тени подозрения… Да разве отец общался бы со мной так спокойно, зная, что я отмечена печатью Сахтара? Согласился бы отдать проклятую дочь в жены сыну лучшего друга? Разумеется, нет.

Испытание я выдержу, в этом нет сомнений. И боль перетерплю, если так необходимо. Вот только имя, мое настоящее имя…

Грудь неожиданно сдавило, словно ее стянули железным обручем — у меня на глазах даже выступили слезы. А потом внутри стал закручиваться тугой свинцовый смерч. Темная ярость рвалась на свободу — не моя, чужая. Ярость Айтона. И была она настолько убийственна и беспощадна, что я невольно содрогнулась. В кабинете, где беседовали мужчины, что-то затрещало, заревело, зарычало, и я, отбросив сомнения, рванулась вперед.

Дернула на себя ручку двери и выпалила торопливо:

— Я согласна пройти проверку.

В комнате царил самый настоящий хаос. И когда высшие только успели перевернуть все вверх дном? Хотя, долго ли умеючи? Я уже давно успела понять, что сила, что бушевала в крови у высших, больше всего на свете любила разрушать.