Господин Никто

Допив бокал, я смотрю на часы — просто так, чтоб узнать, который час, потому что рассчитывать на точность Мери Ламур было бы легкомыслием. Через двадцать минут после условленного часа у входа раздается звонок, и я встаю навстречу гостье.

— Еле вырвалась. Даже переодеться не успела, — объясняет слегка запыхавшаяся женщина, бегло осматривая квартиру с целью, по-видимому, определить, каков характер обстановки — будуарный или деловой.

Гостья садится на диван, отбрасывает в сторону сумку с перчатками и вздыхает.

— Наш Димов стал в последнее время до того подозрителен…

— Надеюсь, он не следил за вами? При данных обстоятельствах это не очень желательно.

— Не беспокойтесь. Мы тоже не так наивны, — успокоительно замечает она.

При этих словах в памяти сейчас же возникает ее манера хитро озираться по сторонам, и все же я не вполне спокоен. Мери Ламур откидывается на диване и, положив ногу на ногу, смотрит на меня с ободряющей усмешкой. На ней строго траурный костюм, однако высоко задранная юбка не вяжется с обликом скорбящей женщины. Впрочем, оголенные могучие бедра меня особенно не интригуют: я не падок на женщин, склонных к ожирению.

— Дело касается вашей жизни, — говорю я без обиняков.

Мери проворно опускает ноги и наклоняется вперед.

— Моей жизни? Вы хотите сказать…

— Именно, — киваю я. — Ваша жизнь в опасности. Причина смерти Тони вам уже известна, не так ли?

— Разумеется, разрыв сердца.

— Похоже, вы единственный человек среди эмигрантов, еще пребывающий в неведении. Тони умер не от удара, его отравили. И сделал это Димов — вернее, Ворон по приказу Димова.

— Не может быть…

— Полагаю, вы догадываетесь, за что Димов отравил Тони. Остается познакомить вас с некоторыми подробностями. Вы с Тони встречались в отеле «Сен-Лазер». И вот ваши разговоры во время последней встречи были записаны на магнитофон…

— Не может быть…

— Говорили вы там примерно следующее…

Я повторяю по памяти наиболее подходящие куски записи, не опуская даже эротических восклицаний Мери и крепких словечек Тони в адрес Димова. Женщина слушает меня, разинув рот не хуже, чем Уж во время похорон.

— Пленку с этой записью какой-то негодяй передал Димову, и сейчас она у него…

— Не может быть…

— Пленка и побудила Димова убить Тони. Боюсь, как бы она не явилась поводом и для вашей смерти.

Другой на месте Мери, вероятно, прежде всего заинтересовался бы тем, почему я так пекусь о его судьбе. Но ей подобные сомнения не приходят в голову. Для Мери Ламур вполне естественно, что все на свете заботятся о ее будущем.

— Он меня удушит, — шепчет скорбящая. — Человека ревнивее я не встречала.

— Может, и удушит. Но не сразу. Не раньше чем через несколько дней. Если вы отправитесь следом за Тони, это может вызвать подозрение…

— Ох, хорошо же вы меня успокаиваете!

— Сейчас не время успокаивать друг друга, надо принимать меры. Если вы будете сохранять осторожность и внимать моим советам, я могу вам гарантировать долгую жизнь.

— Что я должна делать?

— Дойдем и до этого. Скажите сперва, как обстоит дело с завещанием?

Мери Ламур смотрит на меня подозрительно.

— С каким завещанием?

— Димов оформил на вас завещание? — уточняю я вопрос.

И, замечая еще бОльшую недоверчивость, добавляю:

— Видите ли, на то, что принадлежит вам по закону, посягнуть никто не смеет. Да мы бы никому и не позволили это сделать. Я просто хочу знать, обеспечены ли вы на тот случай, если с Димовым произойдет какое-то несчастье.

Женщина молчит, всматриваясь в острые носы элегантных туфель и напрягая извилины мозга. Мысли так ясно отражаются на ее простоватом округлом лице, словно я вижу их на экране. Но Мери не лишена практической сметки и быстро приходит к выводу, что, если с Димовым случится какое несчастье, она от этого только выиграет.

— Завещание оформлено давно, и притом по всем правилам, — заявляет наконец скорбящая. — Зачем бы я, по-вашему, стала связываться с этим старым хрычом? Он ни на что другое и не способен, кроме как следить за мной и отравлять мне жизнь. Первое время он соблазнял меня мелкими подарками, а потом, когда увидел, что Мери Ламур этим не возьмешь, согласился и на завещание. Да его это, как видно, не волнует. Все равно других наследников у него нет.

— Хорошо, — киваю я. — Вы, насколько мне известно, пользуетесь его машиной, не так ли?

— Почему бы мне ею не пользоваться?

— Отлично. У вас есть отдельный ключ?

— Нет у меня ключа.

— Не беда. Тем лучше. От вас пока что требуется следующее: воспользовавшись любым предлогом, вы должны сегодня же взять его машину. Прежде чем вернуть Димову ключ, вы снимете с цепочки брелок с эмблемой скорпиона и на место его повесите вот этот.

С этими словами я подаю Мери Ламур подвеску, доставленную мне Франсуаз.

— Совсем как у него! — восклицает женщина. — Только и всего?

— Ничего другого пока не предпринимайте. Делайте вид, что ничего не произошло, вы ни с кем не говорили и ничего не знаете.

— Насчет этого можете быть спокойны. Знаю, что к чему, я в театре играла.

Она берет сумку и кладет эмблему в маленький кармашек.

— Только не оставляйте сумку где попало.