Господин поручик

Вот и сижу, жду. Как на иголках. Уже пачку сигарет высмолил. Никогда не думал, что буду так волноваться. Впрочем, учитывая то, что в своей прошлой жизни я был убежденным холостяком – это и неудивительно. Да и Ульяна вся извелась. Весь день словно в рот воды набрала, а сейчас закрылась у себя в комнате и не выходит. А вот близняшкам все нипочем. Радуются, что сестрицу спихивают замуж, вертятся перед зеркалом, красуются в обновках. Еще и меня успокаивать успевают.

– Страшно, да, дядь Саш? – Аглая с сочувствием покачала головой. – Бледный вы какой-то.

– Не надо, не бойтесь, – Фрося погладила меня по плечу. – Хотя да, если бы я выходила за Ульку, тоже бы боялась.

Сестрички счастливо расхохотались и умчались к себе.

Утешили, пигалицы малолетние. Вот же… Где этот поп запропастился? Раз уже отмучаться и все.

Скрипнула дверь Ульяниной комнаты. Я повернул голову и едва не открыл рот от удивления.

Все это время я видел одну девушку, очень красивую, но обычную, каких можно запросто встретить на улице. А сейчас…

Скромное, но элегантное платье из белого атласа в пол, белые туфельки на низком каблучке, на шее сверкает камнями шикарное, с виду очень старинное ожерелье, комплектное с причудливыми серьгами-подвесками и небольшой диадемой, в виде узкого царского венца…

Сейчас Ульяна выглядела как настоящая княжна, гордая, надменная и величавая. Да уж, вот она дворянская кровь. Ее ничем не забьешь, обязательно проявится. К счастью, я тоже в приличном костюме, а то бы смотрелся на ее фоне как пастух. Хотя, пожалуй, так и смотрюсь.

Прочувствовав момент, я встал и церемонно поклонился ей.

– Госпожа Козен…

– Господин Аксаков… – Уля ответила строгим книксеном, но, уже через мгновение, шагнула ко мне, осторожно прижалась и доверчиво заглянув в глаза прошептала:

– Тебе нравится, правда?

– Очень. Ты настоящая принцесса.

Ульяна притронулась к подвеске на ожерелье:

– Это драгоценности делают меня такой. К счастью, мне чудом удалось их сохранить. Они передаются в нашем роду по женской линии. Бабушка передала мне, серьги я передам Глаше, ожерелье – Фросе, а диадема достанется… нашей дочери.

– Дочери? – я притворно нахмурился.

Ульяна смущённо спрятала лицо на моей груди:

– Да, дочери. У нас в роду всегда рождается первой девочка. Исключений еще не было.

– Пусть так…

И тут, как всегда в этой квартире, в самый неподходящий момент прозвучал дверной звонок.

– Это, наверное, отец Валерьян… – Уля метнулась к входной двери, щелкнул замок и сразу послышался раскатистый мужской бас.

Фрося и Глаша стремглав вылетели из своей комнаты и со счастливым писком ринулись в прихожую.

– Ах вы мои хорошие! – рыку гостя мог бы позавидовать любой дракон. – Ах вы мои красавицы. Совсем уже взрослые. А вот гостинчики, не побрезгуйте барышни. А ну, где там женишок, дайте на него глянуть. А бы кому, Уленька, я тебя не отдам, так и знай…

Судя по голосу, его обладатель отличался воистину богатырской статью, но в комнату вошел отнюдь не великан, а невысокий щупленький мужичок в черной рясе, с клочковатой редкой бороденкой и хорошо заметным рваным шрамом на лбу. С простым и добрым лицом, украшенным здоровенным багровым носом, прямо намекающим, что его обладатель совсем недурен заложить за шиворот. И что самое странное; гость показался мне знакомым.

Подслеповато щурясь он уставился на меня и вдруг ошеломленно охнул:

– Ахти мне… Ляксандрыч, ты што ле?..

Голову неожиданно пронзила резкая боль, словно в виски забили по железному костылю. Я прикрыл глаза в ожидании очередного фрагмента воспоминаний и не ошибся. Видение последовало немедленно. По изрытому еще дымящимися воронками полю, впереди густых цепей солдат в русской форме и во французских шлемах, идет священник в полном парадном облачении, с залитым кровью лицом и иконой Святого Георгия Победоносца в высоко поднятых руках. Подсознание услужливо подсказало, что это иеромонах Валериан, полковой священник второго особого полка Русского экспедиционного корпуса, в миру Яков Васильевич Иванов.

Внутри неожиданно плеснулась дикая радость, словно я встретил своего старого знакомого, а не сослуживца Аксакова.

– Саша, тебе плохо? – встревоженно воскликнула Ульяна. – Девочки, быстро воды и нашатырь!

– Все хорошо. Ничего не надо… – я быстро пришел в себя и крепко обнял гостя. – Ну, здравствуйте, батюшка Валериан.

– Эх, я ить думал, ты уже сгинул Сашка… – похлюпывая носом частил священник. – Э-эх… Улечка, а нет ничего нам за встречу принять? Хотя нет, погодим. Сначала дело… – он отстранился и строго посмотрел на меня. – Значитца, решил жениться, раб божий Александр?

– Как есть решил, – не отводя глаз, твердо ответил я. – Люблю ее.

– Смотри мне! – отец Валериан шуточно погрозил пальцем и сообщил Ульяне. – Хороший он парень. Ответственный, серьезный, с добрым сердцем. Одобряю твой выбор. Только сие чадо божье, лихое не в меру. Но, думаю, ты его лихости укорот дашь.

– Как скажете, батюшка! – торжественно пообещала Уля.

– Значитца, тогда приступим, – священник раскрыл большой саквояж. – Девицы, подмогните мне.