Господин Разрушитель (СИ)

— Да, но… Мне было ужасно больно обнародовать те снимки. Они бы точно всплыли. Так лучше уж было это сделать мне. Хотя бы не так обидно и принесло пользу блогу, — Никольская воспряла так, будто что-то вспомнила, и осмотрела каждого. — Я не желала вам зла! Единственный, за кем я охотилась в группе — Лёня, доказал мне, что у меня нет права устраивать кому-то суд! Я не хотела, чтобы группа распадалась… клянусь! Камеры, которые нашёл Андрей, я спрятала в общий отсек, чтобы Лёня не наткнулся на них в моих вещах. Я не собиралась кого-то подставлять… Просто всё зашло очень далеко. Я привязалась к вам, полюбила Господина… а признаться не было смелости. Я просто знала, что вы меня не простите. Лёня не простит…

Это была правда. Никольская не лукавила. Только размеренно дышала и поглядывала на потолок, препятствуя наполнившим её искренние глаза слезам.

Не поворачиваясь, осторожно пододвинула ладонь тыльной стороной к моей руке, и невесомо прикоснулась. Обессиленно вздохнув, я водрузил на столешницу стакан, что всё это время держал.

— Я даже рада, что ты обо всём догадался. Потому что я устала лгать любимому человеку, — надломлено прошептала девчонка и всё-таки обезоруживающе заплакала. — Аккаунт я удалила. Больше никогда не вернусь к этому… я решила, что как бы там не сложилось, буду петь. Всё… Наверное, всё. Спасибо, что выслушали… Простите меня, пожалуйста.

— Да ну… это вроде надо не у нас просить прощение, — тут же отозвался басист, выглянув в Еве из-за моей кружащейся головы. — Мы-то что… Ты вон, чуть Господина до поседения не довела. Глянь, это что, реально седой волос?

Я бы улыбнулся. Но не сегодня.

— Вы распались из-за меня, — жалобно пискнула Ева. — Простите… Вы простите меня?

— Ну-у-у-у-у… — скептично протянул басист. — Раз у нас сегодня вечер прощения, — снова его дебильные шутки. Ради этого стоило мириться. — Прощаю, Киса!

— Прощаю, — серьёзно подхватил Гриша и кивнул.

За ним последовал Муратов. А потом заговорил Юра. И, поначалу, его голос чуть искорёжили помехи.

— А я сра… знал, что ты непрос… девка! Господин как-то забыл свой ноут в студии, ты крутилась рядом, лиса! Хор…, что Андрей его тогда заб… — он завис с идиотским выражением лица, и связь восстановилась, только когда Юрген, снимая свои ноздри, что-то затыкал в своём мобильнике.

— Раз знал, чего нам не сказал? — съязвил драмер.

— Так а я же наивный человек! — улыбнулся звукарь. — Как вы все, между прочим! Когда вышло разоблачение с бизнесменом, у меня отбило все подозрения… А знаешь, после всего, что ты рассказала, мне тебя жаль.

— Надо говорить «прощаю».

— Я вам что, архиерей?

— Странно, когда извинялся Господин, ты улыбался, — хохотнул Муратов из угла, но Юра точно узнал его по голосу, и прыснул.

Я был слишком напряжён, чтобы рассмеяться со всеми. Как и Ева.

— Ну а ты чё молчишь? Тоже всё знал с самого начала? — Гриша вызывающе кивнул Дрону. — Быстро гони прощение!

— Да я на неё и не обижался! — важно подметил гитарист. — Я только что узнал правду! Но после всего, что Киса рассказала, обижаться всё равно не хочется. Зря что ли она собрала нас снова?

В нише наступило оглушительное молчание. Все музыканты переглянулись между собой и вдруг единогласно уставились на меня.

Не знаю, за какие проступки заслужил встретить таких добродушных людей… И это я даже без сарказма. Они простили то, за что другие вполне могли плюнуть в лицо. Особенно меня впечатлили Андрей и Лёша… Глядя на них у меня закрались подозрения в том, что к двадцати семи годам я так и не понял чего-то слишком важного, ускользающего из-за кадра.

Я повернулся к Никольской и увидел, что её глаза были на мокром месте. Напугано смотрели в одну точу на скатерти.

Моего решения ждала та, что объединила нас всех за считанные часы, и дала мне последний шанс раскаяться…

Может, стоило впервые в жизни поступиться принципами?

— Я тебя прощаю. И ты меня прости… мне, оказывается, много есть, за что извиняться, — я выдохнул и еле стерпел её молниеносный измождённый взгляд. — Может, ты хочешь… с-снова сойтись?

Никольская торопливо закрыла рукой распахнувшийся рот. Под её ладонь затекли слёзы.

— Хочу!

— Соситесь!

Я даже не успел опомниться…

Под безудержный смех придвинулся к холодной и потрясывающейся, так и не согревшейся девчонке. Обнял, пробираясь лицом под её влажную от слёз ладонь. Мы порывисто приникли к губам друг друга, потягивая их в неосторожном поцелуе, но я тут же беспрепятственно протолкнулся языком. Как и моя башка, он иступлено закружился, бережно оглаживая солоноватый приоткрытый рот девчонки. Всё тело ныло от нежности, с которой Ева, обмякшая в моих руках, отвечала. Я нащупал её замёрзшие пальцы, плохо скрывающие нас от любопытных взглядов, сжал крепче, притягивая к торсу и вынуждая её обхватиться. Зажмурился, чтобы не видеть их рожи, но чуть не рассмеялся.

— Щас все подумают, что я смотрю порнуху, — раздалось из телефона.

Я вынужденно оторвался под вновь разразившийся смех и медленно чмокнул Никольскую в потеплевшие губы. Она приоткрыла сияющие глаза и тяжко вздохнула.