Господин Ректор

Конечно, я признавал, что отец хороший защитник, лучше чем был я на тот момент. Но он разбирался с теми проблемами, которые сам и принёс в нашу жизнь. По началу, когда мы только уходили из крепости, я видел отторжение матери и был спокоен, даже забавно было называть отцом такого крутого дядьку. А потом это похищение, приезд в столицу, знакомство с родом Дагорн, а я хотел, чтобы всё стало как раньше. Чтобы мы с мамой были только вдвоём. Злился, когда понимал, что ей меня не достаточно, что она хочет быть с отцом.

После тех приключений в лаборатории вроде смирился с его необходимостью в нашей семье, но всё равно злило. Срывал занятия, провоцировал его, нарушал правила. Короче, много чего делал. Когда появились близнецы был просто в ярости. Не представляю как у отца хватило выдержки не прибить меня за все выходки того года, только при матери мы оба вели себя словно примерные отец с сыном.

Мама, конечно, всё замечала, и много раз пыталась со мной поговорить на эту тему. Но я либо отмалчивался, либо отшучивался. Сначала чувствовал себя брошенным, а потом, когда понял, что мама не стала любить и уделять мне меньше внимания уже настолько привык вести себя как засранец с отцом и остальными Дагорнами кроме бабули, что просто не знал как выйти из порочного круга.

И вот два года назад я взял на руки крохотный, пахнущий молоком комочек. Она была такая маленькая и красивая. Хрупкая. Страшно было прикасаться, не то что на руки брать.

Мать заставила. И я держал её, ощущая, как от напряжения потряхивает мышцы. И, наверное, в этот момент я по-настоящему обрадовался, что Сентер Дагорн муж моей матери и мой отец.

Конечно, они умудрились в очередной раз попрать законы магии и всего сущего, породив девочку. При том, не знаю догадываются ли родители, но мы с бабулей уже поняли, что Кирюсик унаследовала дар отца. И бабуля теперь занята новыми исследованиями по полной. Но кому какое дело? Когда на душе такое спокойствие и я вот вот сдам зачет по маскировке самому Сентеру Дагорн, от всевидящего ока которого не смог укрыться еще ни один студент.

О, предвкушение предстоящей победы над отцом доставляло неимоверное удовольствие. Да, мы помирились, больше не собачимся на ровном месте, но соревнование между нами не закончится никогда.

Или закончится сегодня, когда я докажу, что лучший в маскировке! 

*** 

Противоположная часть комнаты, Кира Дагорн и Сентер Дагорн

— Папа, а посему Стасик в угью стоит? Он наказан? — бережно потрепав отца по волосам и выдрав клок, озабоченно нахмурилась малышка.

Сэн не поведя и бровью от потери волос, клоком больше клоком меньше, не поворачивая головы ответил:

— Ты его видишь?

— Конесно. — интересно какой именно дар унаследовала дочь. Близнецы сквозь иллюзии не видят.

— Не говори ему об этом. Он там прячется. — пытаясь понять куда делись Мир и Ян, и от чего это они притихли, замер прикрыв глаза отслеживая маячки на близнецах.

Сковырнули, паршивцы талантливые. Придётся искать тенями.

— Он плёхо пьячеца. Ево же видно. — недоуменный голос дочери вызывает улыбку.

— Он об этом не знает. И ты пока не говори никому. Это секрет. — так, нашёл. Что это они там?…

Светобомба!

— А маме можно сказу? — бросив недовешанные гирлянды, я направился в сторону неприметной ниши, отвечая спокойной улыбкой на вопросительно вскинутые брови своей колючки.

— Пока не надо. Пусть твой братик еще поиграет с нами в прятки, мы позовем его к столу часа через полтора. — незаметно перекрыв обзор для Киры обнаружил сыновей и окинув грозным взглядом испарил опасную игрушку из их рук.

Насупленные лица и взгляды исподлобья, жестом указываю им на горку спутанных гирлянд и лент, и они удаляются на общественно-полезные работы. Всё молча, чтобы маму не потревожить иначе быть беде. Нам всем придётся туго, если моя драгоценная шиати обнаружит что-то взрывающееся в такой близости к детям.

И она конечно уже спешила к нам, покачивая своими шикарными бёдрами.

При каждом шаге демонова ткань обрисовывала изгибы сочной фигуры, стройные ножки, мягкую полную грудь, округлые бёдра. Мышци живота привычно напряглись, нутро окатила волна жара. Она никогда не перестанет так действовать на меня.

— Что тут происходит, Дагорн? — руки сложены на груди, делают соблазнительную ложбинку глубже. Сглатываю вязкую слюну.

— Ничего, колючка моя, заставил этих филонщиков работать. — широким жестом указываю на близнецов активно делающих вид, что речь идёт совершенно не о них.

— Мама, я кусать хосю. — потянулась к матери наша принцесса, я аккуратно перехватил её и поколебавшись передал в объятия своей хрупкой шиати.

Каждый раз, когда она берет на руки наших детей, мне кажется что эта ноша слишком тяжела для хрупкого тела жены.

— Банан будешь? — поцеловав нежную щечку дочери спрашивает Кира.

— Дя. — радостная дочь путается пальчиками в волосах матери, пытаясь вытащить хитро скрепленные шпильки.

Кира вновь окинув нашу троицу внимательным взглядом замечает: