Господин Ректор

— Позволь спросить, что же у меня за отношение такое специфическое к детям по словам Шареса? — почему-то Дагорну всё труднее было удержать себя в руках глядя на каменное спокойствие его бывшей любовницы.

— Тебе нужны дети исключительно от любимой женщины, мои дети не нужны тебе, ни сейчас, ни в будущем, потому выход только один — аборт. — слегка поджатые губы вот единственное что выдавало хоть какие-то её чувства.

Арон и Бродик синхронно ругнулись сквозь зубы, Дагорн резко втянул в себя воздух отчего получился неприятный свистящий звук.

— Как ты могла подумать обо мне так? — хрипло спросил он, мрачно глядя на Киру.

— А ты заслужил чтобы я думала о тебе по другому? — приподняв бровь ответила она.

Вельхиор мрачно взирал на своих гостей. От былого дружелюбия не осталось и следа.

— Мы с тобой целый год провели вместе и, ты всё таки решила, что я такой подонок. — яростно прошипел Лорд. Сейчас именно Лорд, от недоумения не осталось и следа, он был в ярости.

Как она смеет говорить с ним в таком тоне?

— Мы целый год пробыли вместе — она широко улыбнулась — и ты не удосужился сообщить мне о том, что мы расходимся, а привёл в дом свою новую шлюшку, позволил мне вас застать и таким образом обозначил наше расставание. Прекрати вести себя, как герой баллады и вернись в реальный мир.

С Дагорном никто не смел разговаривать так. Никогда. Даже его отец.

Дагорн выдохнул и собрался с мыслями. С чего бы это Шерасу говорить подобные вещи, он ведь тоже знает особенности его семьи. Кажется со старым другом беседа предстоит интересная и продолжительная, но плохо влияющая на здоровье. Если подтвердится то что сказала его внезапно обретенная шиати.

— Вель, я, пожалуй, не буду присутствовать на совете, мне нужно закончить с этим торгашом. У меня больше нет желания общаться на эту тему на голодный желудок. Потому предлагаю, наконец отобедать, затем мы с тобой всё обсудим, — она в упор посмотрела на Дагорна — обсудим как нам действовать дальше.

И она улыбалась. Присутствующие здесь лорды в каком-то священном трепете наблюдали как женщина только что буднично-насмешливым тоном живо описавшая предательство когда-то любимого мужчины, спокойно улыбаясь садится и приступает к трапезе.

Только Вельхиор видел, что изумрудные глаза непривычно холодны и пусты, тонкие бледные пальцы напряжены, голова гордо запрокинута вверх и она практически не смотрит в его сторону, чтобы не увидеть жалости в его глазах. Она всегда так делает, когда преодолевает очередное препятствие. Гордая и сильная женщина. Неизменно вызывавшая его восхищение и желание помочь, защитить.

Он хмуро оглядел гостей, принёсших горе одному из самых близких ему людей. Кира и её сын за те пять лет, что она работает на него, стали для него почти семьёй.

Затем жестом предложил присоединиться к трапезе гостям и так же в молчании они отобедали.

Глава 2

— Лорд Вельхиор, где мы можем спокойно обсудить сложившуюся ситуацию? — Дагорн с трудом заставил себя проглотить обед, буквально пожирая глазами Киру. Эта хрупкая женщина своим хладнокровием просто с ума его сводит. Как она могла оказаться его шиати? Не было ни чувства неземной любви, ни тоски, когда она ушла. Первое время он ещё вспоминал её со смутным ощущением тревоги, когда смотрел на кресло в своей комнате, где она частенько читала, а потом он убрал кресло, и она полностью исчезла из его жизни. На награждении он видел её последний раз, и тогда тоже ничего особенного не ощутил при мысли о расставании. Разве что мимолётную тоску, не более. Он относился к ней так же как ко всем остальным своим любовницам. Как она могла оказаться его половинкой?

— Пройдём в мой кабинет, сейчас там меньше всего народу. — ответила Кира, спокойно глядя на Дагорна.

— Позови НАШЕГО сына и поведай историю своих путешествий. — Дагорн сам не понимал, почему злится. Ведь глупо обвинять Киру в этой ситуации, ей можно только восхититься, она уберегла его ребёнка, не побоялась даже его потенциального гнева, ничего не требовала с него, так ещё и ребёнку не рассказывала ничего плохого про него, хотя имела полное право. Но как же его раздражает её спокойствие, даже равнодушие.

— Пока мы не решим, что будем делать дальше, я Стаса дёргать не буду, незачем его волновать понапрасну. Тем более если ты сорвёшься, сын больше никогда не захочет знать своего отца. Или того хуже услышав всю нашу романтическую историю решит, что был не нужен своему отцу. Такого не будет. Я лучше скажу ему, что его отец мёртв. — и в её голосе больше не было равнодушия, была решимость, а в глазах стоял гнев.

Ярость матери защищающей своего ребёнка.

— Как скажешь, но потом ты познакомишь меня с моим сыном. — настоял Дагорн.

— Договорились. Но не приведи Боги тебе каким-либо образом навредить моему мальчику. Мы поняли друг друга? — забавно, многие боевые маги не решались смотреть столь пристально в глаза Лорду Дагорну, Жнецу Смерти, а эта маленькая женщина, в которой нет магии ещё и угрожает ему.

Но почему-то он верил ей. Верил, что она найдёт способ отомстить за обиду ребёнка.

И Дагорн кивнул.