Господин штабс- капитан (СИ)

— Я же тебе сказал, выводить их из строя, а для этого вовсе не обязательно их взрывать или ещё как портить. Вполне достаточно вытащить из орудий затвор и снять от греха подальше прицелы, а то в бою они могут повредится, а зачем нам орудия без прицелов. С пулемётами ещё проще, снять боёк и пружину и всё, по крайней мере до начала боя заменить их точно не успеют, и это при условии, что у австрияков они вообще есть, я имею в виду запасные. Нет, в мастерских разумеется есть, вот только где те мастерские и когда из них смогут привести запчасти.

— Ну, Слава, если получится, я тебя в ресторане допьяна напою.

— Не меня, Коля, пои прапорщика, это ведь он со своими людьми это делать будет.

Вот такой вот разговор и состоялся у меня с командиром батальона, хорошо ещё, что у нас отношения дружеские, а не то вполне возможны были и различные эксцессы с моей охотничьей командой.

В эту же ночь прапорщик Разин со своими людьми снова ушел в австрийский тыл. Прошёл он через австрийские позиции тихо, ни кого не потревожив и уйдя на несколько километров от передовой, его группа разделилась. Сделать им следующей ночью надо было многое, а все вместе, одной группой они просто не успевали, вот и пришлось им разбиться на двойки и одну тройку, просто в Разиным, разведчиков было одиннадцать. За одну ночь им было необходимо вывести из строя восемь батарей, а располагались они в нескольких километрах друг от друга. Быстро передвигаться ночью нельзя, да ещё и на батарее можно много времени потерять, ведь делать всё надо незаметно, так, что бы часовой ни чего не заметил, и снимать его тоже нельзя. Пять групп вполне могли за одну ночь их отработать и ещё останется время на пулемёты, это на обратном пути. За эту ночь группы заняли свои места и весь день отсыпались, дежуря по очереди, а с началом следующей ночи приступили к своему чёрному делу. На каждую батарею в среднем у них уходило по часу времени, приходилось прятаться от часовых и снимать затворы с прицелами, когда те ненадолго отходили, хорошо ещё, что часовые не стояли на месте, а прогуливались по территории. На исходе ночи все группы вышли к передовой и теперь аккуратно выводили из строя австрийские пулемёты, а с рассветом они свалились в наши окопы.

В этот день я встал ещё затемно, быстро приведя себя в порядок и позавтракав, направился в окопы. К сожалению Разин вернулся не в моей роте, а у соседа, но тут заранее загадать было нельзя. Но к шести часам утра он со своими бойцами уже докладывал мне об успехе своей миссии, а в их ранцах были бойки и пружины от австрийских пулемётов. Тащить с собой прицелы и замки от орудий они не стали, просто спрятали их неподалёку от батарей, когда захватим их, то они поставят их на место.

В 8 часов утра, после короткой артподготовки, дивизия пошла в атаку, в отличии от других её подразделений, наш батальон с минимальными потерями быстро сбил австрийцев с позиций и разделившись на две части, ударил им во фланги, таким образом помогая другим частям нашего полка. Казачий эскадрон, который был в усилении нашей дивизии, рванул через пробитый нами проход в тыл к противнику, тем самым начав сеять в его рядах панику. Через два часа австрийцы побежали, а наша дивизия продвинулась вперёд на десяток километров. Кроме тех восьми батарей, которые были напротив нас, добычей нашей дивизии стали ещё девять. Три из них были захвачены казаками, а шесть брошены самими австрийцами, когда они драпанули к себе в тыл. К сожалению лошадей, которые тягали эти орудия, захватить не удалось, на них удрали артиллеристы, когда увидели, что стрелять из орудий невозможно, а мы уже на подходе. Разведчики притащили назад снятые прицелы и затворы и установили их назад. В итоге нашему батальону достались две батареи австрийских трёхдюймовок М 5, а кроме них шесть станковых пулемётов Шварцлозе.

На вооружении Австрийской армии стоял станковый пулемёт конструкции Андреаса Шварцлозе, который стоил в два раза дешевле пулемёта Максим, но при этом имел меньшую скорость пули и меньшую скорострельность из-за более короткого ствола.