Господин следователь 3

— Чего, молодец-то? Рано хвалить, — хмыкнула Нюшка. — Петька лентяй, учиться не хочет, а я ума не приложу — как дураку объяснить, что нынче грамотным надо быть? Даже если в деревне крестьянствовать, без грамоты тебя любой приказчик вокруг пальца обведет. Вон, недавно дед Савелий прибежал — мол, из города приехали, шкуры у него торгуют. Намерили эти выжиги, хотели старику три рубля дать. Ага, три рубля! У них аршин хитрый, трех вершков не хватает. Я своим перемерила — там шкур на семь рублей, не меньше!

— Сторговались?

— Шесть рублей заплатили, но дед доволен, — усмехнулась Нюшка. — Он от великой радости хотел мне полтинник дать, но это лишка. Двадцать копеек взяла.

Ай да девчонка! И деда не позволила обмануть, и комиссию за посредничество взяла божескую. Стоять на улице холодно, но я готов померзнуть ради того, чтобы послушать девчонку. Интересная барышня.

— А Петька учиться жаждет? — полюбопытствовал я.

— Лентяй он. Слов добрых не понимает, а подзатыльник дашь, так к мамке ябедничать бежит, а тетя Галя заступается — маленький, мол, рано. А какой же он маленький? Шесть лет уже! Но ничего, — многообещающе хмыкнула Нюшка, — научу я Петьку. Он и писать-читать станет, а еще складывать и делить, и в Александровское училище учиться пойдет. Но там по трое парней на одно место, стараться надо. А если тетя Галя станет ругаться — я ее саму учиться заставлю. Умной ей быть не обязательно, но читать и писать в жизни пригодится.

Мне стало жалко и Петьку, и тетю Галю. А ведь выучит!

— И на кого ты Петьку собираешься выучить?

Деревенская умница призадумалась, потом сказала:

— Конечно, лучше бы на мастера-машиниста. После училища этих сразу на пароходы берут — в учениках годика два походят, потом помощником судового механика лет пять. Но на реке даже ученик четыреста рублей за навигацию получает. Еще слышала, что паровозы появились — вроде парохода, только поменьше, вроде кареты с трубой, и не по воде плавают, а по железной дороге бегают, туда тоже машинисты нужны. Но можно и просто мастером — хоть токарного дела, хоть и слесарного, жалованье хорошее. У мастеров, что на нашем судостроительном заводе — по восемьсот рублей в год бывает.

— У мастеров жалованье восемьсот рублей в год? — слегка обалдел я. Это что, мастер на заводе Милютиных получает почти столько же, сколько я?

— Понятно, что сразу такое жалованье не дадут, — хмыкнула Нюшка. — И опыт нужен, и навыки. Я как-то справлялась — мастер, если понадобится, может любого токаря заменить. Но самое главное — он должен работу организовать.Конечно, будь я сама парнем, в училище бы на чертежника учиться пошла или на счетовода.

— На счетовода — оно понятно. А почему чертежник?

— Господин Милютин новую пристань собирается строить, значит, на судостроительном заводе новые баржи станут закладывать. Кто чертежи станет чертить? Или со старых новые перечерчивать? Работа всегда будет, и жалованье неплохое. А если в управление землемеров возьмут, так можно, со временем, классный чин выслужить. А коллежский регистратор — это, считай, будущее обеспечено. Думаю — как бы мне на счетовода выучиться? Но девок не берут… Ну, ничего, сама выучусь, лишь бы время найти.

— А ты, оказывается, занятой человек, — уважительно покачал я головой. — А я себе кухарку ищу, думал, ты согласишься? Но у тебя и так дел по горло.

— Кухарку? — заинтересовалась Нюшка. — А я бы и согласилась. Петька пусть до школы грамоты посидит, не помрет. А вы приставать не станете?

Хотел в сердцах сказать — дура ты, но не стал, но просто обошел девчонку и пошел дальше. Впрочем — почему дура? Вполне резонный вопрос. Только, кто же признается? Нет, надо кого постарше. Не старуху, из которой песок сыплется, а пожилую тетку — лет сорока пяти — пятидесяти. Но опять-таки — где взять?

— Иван Александрович, Иван Александрович, — затараторила девчонка, хватая меня за руку. — Не сердитесь, я знаю, что вы не такой. Просто спросить надо было.

Я остановился. Сошел с тропинки, чтобы идущий люд не натыкался. Поинтересовался:

— В смысле, о чем надо было спросить?

— О том, станете приставать или нет, — деловито пояснила девчонка. — Я уже и сама думала — а не пойти ли в прислуги? По дому теперь станет тетя Галя работать, а мне что делать? Летом хоть огород есть, а зимой? Скучно же. Но кто меня в кухарки возьмет? В няньки возьмут, так в няньки самой не хочется. По ночам зыбку качать, а днем хозяйка все остальное заставит делать. Я бы в горничные пошла, если в семью. А к одинокому барину наниматься опасно. Но к вам пойду. Чего бы не пойти? За скотиной ходить не надо, младенца у вас нет.

— Аня, здесь ты права, — заюлил я. — Я глупость сморозил, когда тебя в кухарки позвал. Что люди скажут?

Я уже сам пожалел, что позвал девчонку в прислуги. Дело-то не только в том — кто чего скажет или подумает. На хрена мне прислуга, у которой в голове компьютер? Будет у меня кухарка, с компьютером, да еще с замашками кардинала Ришелье. Язык мой — враг мой.