Господин вечности

   Всё вокруг снова погружается в этот удушающий липкий кошмар.

   Небо, неужели этот весь ужас -- действительно моих рук дело?!

   Сейчас, снова записывая всё в дневник и вспоминая, боюсь всё сильнее. Мне кажется, что в памяти живёт всё это. Как я убиваю, как черчу пентаграмму, как совершаю обряд на крови. Иначе откуда бы в моей голове эти детальные знания? А ведь действительно -- знаю! И знаю всё! Это очень страшно. Пусть это прекратится. В Сияющем кошмар растворялся без следа. Значит, мой долг -- повзрослеть и стать сильным настолько, чтобы держать под контролем это... наследственное безумие.

   ...Зря остановился в этой деревеньке на ночлег. Переночевал бы в лесу, не помер бы! Они на меня ещё вечером странно косились, но я так устал, что не обратил внимания. Деревенька-то в десяток домишек.

   Какие ещё выжившие с каких "мёртвых деревень"?!

   Это не я, идиоты! Какой монстр?! У меня даже боевой ипостаси нет, я ещё не дорос до неё! Я никого не убивал!

   Хотя и не уверен в этом. Страшно...

   И очень больно. Это очень больно, когда тебя прибивают к стене. Когда в крылья вгоняют эти железные штыри. Так больно, что на пятом штыре сознание уходит в небытие...

   Холодно. Очень холодно. Болезненный мороз прокатывался по телу, заставляя меня открыть глаза. Предрассветный час особенно тёмен и холоден в эту ночь. Осень.

   За спиной -- пропитавшиеся кровью доски деревянного щита, к которому меня прибили.

   Рука соскальзывала с холодного и влажного железа. Но я всё равно выдирал их из себя, сдерживая стон. Только слёзы по лицу текли. За что же со мной так?

   А может и вправду виноват? Никогда о таком не думал, Ильен? Думал, конечно. Но -- свобода. Это то, что мама заклинала меня сохранить. Любой ценой. Поэтому, эльйин ташшас, давай, дотянись, сожми клыки покрепче и выдерни последние штыри, которыми тебя прибили к дереву. Тебе ещё домой возвращаться. Крылья болят люто, до воя, до крика. И не шевелятся. Кости перебили. Но это ничего, Арэй вылечит. Снова. Как когда-то. Только бы добраться домой. В Итиилис.

   Земля вся промёрзла. Как же по ней холодно ползти. И никак не встать...

   ...Инферналы бы вас забрали. Не хочу в империю! Домой хочу в Итиилис! Даже уползти от вас не могу. Лихорадка сожрала все силы...

   ...-- Заражение охватило оба крыла. Император, разве вы не видите?! Это же гангрена!

   Слова звучат приговором где-то под потолком. А сам потолок теряется в какой-то далёкой дали.

   -- Он не приходит в себя. Если мы не уберём источник заражения, он умрёт.

   Тихо. И глухой, отчаянный голос отца:

   -- Но ведь он так любит летать...

   -- Раен, он ещё получит вторую ипостась, -- третий голос. Тень. -- Будь разумен.

   Молчание. Долгое, звенящее. Я должен. Должен сказать...

   -- Я никого не убивал, папа... Я никогда никого не убивал...

   Рука отца. Очень холодная.

   -- Тише, малыш. Ты должен беречь силы.

   -- Я ничего этого не делал... ты слышишь меня?! Ничего...

   -- Слышу. Тише. Тебе нужно беречь силы.

   Не поверил. Знаю, что не поверил. Но сил больше нет.

   -- Другого способа спасти моего сына нет?

   -- Нет, ваше величество.

   -- Хорошо. Хорошо, я даю своё согласие. Потом с ним обязательно должны работать менталисты, чтобы ничего не случилось... нежелательного. И отрежьте крылья так, чтобы ему не было больно...

   Что? Что он такое говорит? Отрезать мне крылья?! Нет! Нет!!!

   -- Лучше убей меня, отец!..

   ...Я отбивался. Сражался за свою жизнь так, как никогда не дрался раньше. Но их было больше. И они гораздо сильнее. Теперь не знаю, сплю я или уже нет. Но крыльев больше нет. Только больно при каждой попытке пошевелить ими. Наверное, я сплю. Иначе, почему ты, друг, сейчас у моей кровати?

   -- Привет, Арэй.

   -- Ильен... ну что же ты наделал, мальчик, -- во взгляде изначального застыла кромешная боль. Отражение моей.

   -- Не знал, что так выйдет... Ты был прав. Как всегда. Скажи, Арэй, ты сможешь вернуть мне крылья?..

   Повелитель отрицательно качнул головой. Ссутулился по-стариковски, этот вечно прямой как меч бессмертный.

   -- Уже ничто не сможет вернуть тебе небо. Даже вторая ипостась.

   Вокруг всё поплыло. Это просто слёзы мешали видеть.

   -- Мне ведь кажется, что я сейчас с тобой говорю. Тебя нет рядом. А когда мы встретимся, ты скажешь другое...

   -- Нет, малыш. Меня нет в твоей комнате, но это не значит, что мы не разговариваем. Я приду за тобой и заберу домой. Ты только дождись.

   -- Нет, Арэй, не надо. Не успеешь. Через пару дней за мной придут те, кто выворачивает разум наизнанку, и свободы воли я лишусь. Уйду сам.

   -- Тогда я тебя встречу в пути, малыш, -- улыбнулся мой друг. -- Ты даже не представляешь, насколько на самом деле силён и отважен. Держись...

   ...Рука дрожала. Буквы выходили кривыми, строчки прыгали. Не получится нам снова встретиться, друг. Сколько раз за последний месяц меня ловили при попытке бегства? Сегодняшний бой с мозгоправами я выдержал, но надолго меня не хватит.

   И неба больше нет. Нет больше неба! Нет...

   От боли хочется плакать, но я держусь. Это последняя запись. Прощайте, отец и дядя Арсен. Вы лишили меня неба. А без него мне не жить. Никак.