Господин Великий Новгород. С Волхова или с Волги пошла Русская земля?

Но это еще не самое главное. Отметку могли и опустить. В общем-то цифру 7 на бересте «натянуть» на церковно-славянское «зело» можно, рис. 71. Правда, для этого придется зеркально отразить «зело», загнув ее верхнюю часть в другую сторону. Но такой способ чтения цифры «зело» в церковно-славянских датах применяется некоторыми историками довольно часто. По нашему мнению, он не обоснован. Но здесь мы не будем в это вникать и на время согласимся с тем, что первая цифра прочтена А.А. Зализияком и В.Л. Яниным верно.

Обратимся к самой главной цифре — второй. Почему именно она является главной? Очень просто. Это — цифра сотен. Ясно, что именно сотни определяют приблизительную датировку. Все другие цифры уже не так важны. Например, о значении цифры тысяч можно, в конце концов, и догадаться. Ведь ее изменение сдвигает дату по меньшей мере на тысячу лет. Ошибиться на тысячу лет все-таки не так просто (хотя и такое встречается при чтении историками «древнейших» дат, см. книгу А.Т. Фоменко «Критика и методы хронологии»). Что же касается цифр десятков и единиц, то они, наоборот, даже «совместными усилиями» не могут сдвинуть дату более чем на 100 лет. То есть, опять-таки на приблизительную датировку не влияют.

Итак «критической» здесь является только цифра сотен. Посмотрим — какой она должна была бы быть, если бы «Новгородская» дендрохронология была правильной. Можно ли найти нечто подобное на бересте? Сразу скажем, что нет, нельзя. И, как следует из приведенной выше цитаты, А.А. Зализняк и В.Л. Янин фактически вынуждены признаться в этом.

Напомним, что береста найдена в слое, датированном, по методу В.Л. Янина, ПЕРВОЙ ТРЕТЬЮ XI ВЕКА [15], с. 202. Простой арифметический расчет показывает, что для того, чтобы год на бересте соответствовал указанной датировке В.Л. Янина, необходимо, чтобы цифра сотен в нем означала 500 или 400.

В первом случае, без учета десятков и единиц, получался бы 6500 год, то есть 992 год н. э. Десятки и единицы сдвинули бы эту дату в XI век, что и «требуется». При этом в качестве десятков (а тем более единиц) подошла бы любая цифра, кроме 90. Ясно, что это — самый выгодный случай для помещения окончательной даты в XI век.

Второй случай был бы намного хуже. Если бы вторая цифра была 400, то без десятков и единиц получался бы 6400 год, то есть 892 год н. э. (6400–5508=892). Это — намного «хуже» первого случая, поскольку для попадания окончательной даты в XI век теперь пришлось бы предъявить очень жесткие требования к цифре десятков. А именно — подошла бы только цифра 90, изображаемая по-славянски буквой «Червь» (Ч). Пришлось бы немало повозиться с этой берестой, «натягивая» то, что там написано на букву «Ч». Поскольку такой буквы там просто нет, рис. 71.

А.А. Зализняк и В.Л. Янин настаивают на первом случае. Но все-таки они не осмелились заявить, что церковно-славянская цифра 500, — то есть буква «ферт» (Ф), — действительно присутствует на бересте. Что же касается высказанного в [15] предположения, что все цифры на бересте СЛАВЯНСКИЕ, а только одна из них — САМАЯ ГЛАВНАЯ, — почему-то оказалась ЛАТИНСКОЙ, то здесь надо сказать следующее. Поскольку, как уже было объяснено, все дело в этой и только в этой цифре, то предположение о том, что именно она взята из какой-то другой цифровой системы (например — латинской), полностью обесценивает «прочтение» этой даты. Ведь совершенно ясно, что какая бы буква или цифра тут ни стояла, при желании всегда можно подобрать такую иностранную систему обозначений, в которой нужное вам прочтение этой цифры будет если не очевидным, то хотя бы допустимым. Напомним, что речь здесь идет не о четкой, каллиграфически выписанной дате, а о царапинах на бересте.

Спрашивается, — похожа ли вторая цифра (двойка) на бересте на латинскую букву «D», обозначающую 500? См. рис. 71. Строго говоря — нет. Но натянуть можно. Тем более, что по сути дела эта натяжка будет иметь некоторый смысл. В самом деле, здесь стоит двойка. А мы уже видели, что в почерке XVIII века двойка писалась в точности как русская рукописная буква «Д». Но русской «Д» как раз и соответствует латинское «D». Рукописные формы этих букв, вероятно, были похожи.

Но тогда почему четвертую цифру надписи — точно такую же двойку, — А.А. Зализняк и В.Л. Янин уже не прочли как латинскую «D», то есть 500? Каким образом вместо этого они увидели в оставшейся части даты лишь церковно-славянское «Л» («люди») с цифровым значением 30? Ведь в букве «Л» всегда было только две черточки. А на бересте в этом месте их намного больше, рис. 71. Неужели видим только то, что хотим? Но так можно «прочесть» здесь почти любую наперед заданную дату.