Господин Зима

Тиффани успела оттащить её в сторонку как раз перед тем, как из рога выскочила Эй — хвост трубой, уши прижаты. Кошечка, выставив когти, затормозила на столе, прыгнула на матушку, забралась по её платью на плечо и оттуда с вызовом зашипела на рог.

С криками «Раскудры-ы-ы-ы-ыть!» из жерла хлынул поток Фиглей.

— Прячемся за диван, быстро! — крикнула нянюшка.

Рокот превратился в гром. Он грохотал всё громче, громче и…

Оборвался.

В полной тишине над спинкой дивана показались три остроконечные шляпы. А над всем остальным, что было в комнате, показались маленькие синие физиономии.

Потом раздалось что-то вроде: «Шварк!» — и из рога выкатилось нечто маленькое и скукожившееся. Это оказался высохший ананас.

Матушка Ветровоск отряхнула платье.

— Тебе надо научиться пользоваться этим твоим рогом, — сказала она Тиффани.

— Но как?

— У тебя хоть какие-то мысли на этот счёт есть?

— Нет!

— Что ж, это ваше дело, мадам, вам и разбираться. И будь осторожна, штука-то опасная.

Тиффани осторожно взяла рог изобилия в руки. И снова у неё возникло ощущение, будто рог страшно тяжёлый, но почему-то притворяется лёгким, и притом очень убедительно.

— Может, ему волшебное слово нужно, — сказала нянюшка Ягг. — Или нажать там на что-нибудь.

Тиффани стала вертеть рог в руках, и что-то блеснуло на свету.

— Погодите-ка, да тут надпись! — воскликнула она.

И прочитала:

ΠΆΝΤΑ ΠΌΎ ΕΠΙΘΈΙΣ, ΧΑΠΊΖΩ ΕΊΟ ΈΝΑ ΌΝΟΜΑ

«Дам всё, что пожелаешь, только скажи», — перевело воспоминание о докторе Хлопстеле.

Строчкой ниже значилось:

ΜΕΓΑΛΩΝΩ ΣΥΣΤΕΛΛΟΜΙ

«Я расту, я уменьшаюсь», — подсказал доктор Хлопстел.

— Кажется, я начинаю понимать, — сказала Тиффани. И в память о госпоже Вероломне торжественно произнесла: — Сандвич с ветчиной! И горчицей!

Ничего не произошло.

Доктор Хлопстел нехотя помог с переводом, и Тиффани произнесла:

Ενα σάντουιτς του ζαμπόν με μουταρδι!

С громким «шварк!» из рога величаво выплыл сандвич. Как и следовало ожидать, его полёт прервала нянюшка и тут же откусила кусок.

— А совсем недурно! — одобрила она. — Попробуй сделать ещё.

— Δώσε μσμ πολλά σαυισυιτζ χαμπωυ! — сказала Тиффани.

В ответ раздался звук, как будто она переполошила полную пещеру летучих мышей.

— Стой! — крикнула она, но рог не остановился.

Доктор Хлопстел шепнул подсказку, и Тиффани завопила:

— Μην περισσότερό σάντουιτς των ζαμπόν!

Теперь у них была гора сандвичей. До самого потолка. Над вершиной горы торчал самый кончик нянюшкиной шляпы, ниже слышалось какое-то шевеление.

Наконец из-под груды нарезанного хлеба и свинины показалась рука, а потом наружу выбралась и вся нянюшка. Она задумчиво жевала.

— Хмм, а эти-то без горчицы… Ну что же, зато у всех в округе сегодня будет плотный ужин. А я ещё и супу вдоволь наварю, — сказала она. — Только в следующий раз, прежде чем так делать, лучше выйди на воздух, ладно?

— Мне это совсем не нравится, — резко сказала матушка Ветровоск. — Откуда всё это взялось? Волшебная еда никого не может накормить!

— Она не волшебная, она божеская, — возразила нянюшка. — Ну, типа ванны небесной. Думаю, это всё делается прямо из небесного свода.

«В действительности рог изобилия представляет собой не более чем овеществлённую метафору безграничного плодородия природы», — прошептал доктор Хлопстел в голове Тиффани.

— Чушь! Ванны с неба не падают! — фыркнула матушка.

— Это в заграницах случилось, ещё в давние времена, — сказала нянюшка и повернулась к Тиффани: — На твоём месте, милочка, я бы завтра взяла эту штуку и отправилась в лес посмотреть, что ещё она умеет. Кстати, прямо сейчас я бы не отказалась от свежего винограда, если ты не против.

— Гита Ягг, это рог изобилия, имущество богов, а ты хочешь использовать его, как… как кладовку! — возмутилась матушка. — Хватит с меня того, как ты тогда из-под ног Тиффани пыталась себе кусок урвать!

— Но рог — он же и есть кладовка, — с невинным видом ответила нянюшка. — Вроде как место, где хранится будущий урожай.

Тиффани очень осторожно положила рог обратно на стол. Он упорно казался ей каким-то… живым. Не верилось, что это всего лишь волшебное орудие. Он словно прислушивался к тому, что происходило в комнате.

Едва коснувшись стола, рог стал съёживаться, пока не уменьшился до размеров небольшой вазочки.

— Звиняйте, мадамы, — сказал вдруг Явор Заядло. — А пиво оно делать могёт?

— Пиво? — рассеянно повторила Тиффани.

Раздалось шипение. Все взгляды обратились на вазу в форме рога. Коричневая жидкость хлынула через край.

Тогда все взгляды обратились на матушку Ветровоск.

Матушка пожала плечами.

— Что вы на меня-то смотрите? — сморщилась она. — Всё равно же выпьете…

Рог и правда живой, подумала Тиффани, когда нянюшка кинулась за кружками. Он учится. Он уже выучил мой язык.

Около полуночи Тиффани проснулась оттого, что на груди у неё стояла молодая белая курочка. Отпихнув её, Тиффани села и стала шарить ногами по полу в поисках тапок, но нашарила только кур. Затеплив свечу, она увидела, что шесть курочек топчутся в ногах кровати. Пол был весь в курах. И лестница тоже. Курочки кишели в каждой комнате внизу. Кухню они затопили полностью и забились даже в раковину.