Господство в воздухе. Сборник трудов по вопросам воздушной войны

Так поступает крестьянин, упорствующий в обработке своего участка земли определенным способом, потому что так делали его предки, несмотря на то, что он имел возможность наблюдать, что, например, применение химических удобрений и машин удваивает или утраивает производительность земли. Но эта традиционная инертность не приводит к иному результату, как только к низведению его в худшее положение по сравнению с его конкурентами.

Я разъяснял значение господства в воздухе еще 12 лет тому назад, когда первые самолеты начинали только подпрыгивать, но еще не летать. С тех пор я пытался привлечь внимание к новому оружию; говорил, что воздушное оружие должно рассматриваться, как младший брат армии и флота; говорил, что мы увидим тысячи самолетов и будем иметь воздушные министерства. Я говорил, что дирижабль должен исчезнуть перед лицом нового средства, которое, несомненно, должно одержать верх. И все то, что я тогда говорил, постепенно осуществлялось в точности.

Но я ничего не предсказал. Я просто ограничился рассмотрением новой проблемы и размышлениями на основе положительных фактов и не поколебался высказать выводы, которые извлек из своих рассуждений, невзирая на то, что они в то время могли показаться, как и случилось в действительности, парадоксальными. Я имел математическую уверенность в том, что факты докажут мою правоту. Может быть, эта уверенность у меня была следствием позитивистского мировоззрения, порожденного изучением точных наук.

После того как нашелся человек, который, рассуждая с железной логикой расчета, смог утверждать факт существования неизвестной планеты, сообщив астрономам все необходимые данные для открытия ее; после того как, путем математических рассуждений, другому человеку удалось открыть электромагнитные волны, дав Герцу необходимые данные для обнаружения их опытным путем, — следует иметь веру в могущество человеческого разума, как имели эту веру астроном, открывший материально планету Нептун, и Герц, когда он пытался заставить проскочить искру в разомкнутом кольце. Но эти истины были куда более мудреными, нежели те, которые в результате своих размышлений я мог утверждать с такой уверенностью.

Теперь я прошу моих читателей остановиться и самим продумать то, что я изложил, — тема этого заслуживает, — чтобы притти к ясному и точному самостоятельному заключению.

Задача эта не допускает половинчатых решений. Или да, или нет! Я говорю: необходимо при подготовке государственной обороны совершенно изменить направление, потому что формы возможных в будущем войн будут совершенно иные, нежели формы войн прошлого времени.

Я говорю: мировая война представляет собой особую точку кривой, изображающей эволюцию форм войны; в этой точке кривая резко изменяет свое направление под влиянием факторов, совершенно новых и совершенно отличных от тех, которые определяли ее до сего времени; поэтому прошлое ничего не дает для будущего, и последнее должно быть создано совершенно заново.

Я говорю: если это не будет принято в расчет, то страна будет вынуждена принести громадные жертвы для подготовки своей обороны, — жертвы, которые окажутся бесполезными или дадут самые незначительные результаты, так как средства обороны страны не окажутся пригодными для этой цели.

Необходимо отрицать эти утверждения, если не желают принять в расчет такую перспективу.

Я спрашиваю: верно или неверно, что самая сильная сухопутная армия, развернутая на Альпах, и самый сильный флот, крейсирующий в наших морях, не смогли бы сделать ничего практически действительного, чтобы помешать противнику, подготовленному надлежащим образом, отрезать наши армии и наши эскадры от их коммуникаций и посеять смятение и ужас во всей Италии?

На этот вопрос необходимо ответить: неверно, если не намереваются подготовить соответствующие средства, помимо сухопутной армии и морского флота, чтобы воспрепятствовать возможным подобным действиям со стороны кого-либо из наших вероятных противников. На этот вопрос я с давних пор отвечал: верно, и поэтому-то и приступил к изучению проблемы, которую представляют собой новые формы и новые средства войны..

Примечание. В 1909 г. я писал:

«Нам, бывшим до сего времени неотрывно привязанными к земной поверхности; нам, улыбавшимся почти с состраданием при виде усилий небольшой кучки пионеров, которых мы считали безумцами, тогда как они были провидцами; нам, обладающим только сухопутными армиями и морскими флотами, неизбежно должно казаться странным, что атмосфера должна стать ареной борьбы, не менее важной, нежели земля и море. Но мы должны с настоящего момента привыкнуть к этой мысли и с этого же момента готовиться к борьбе совершенно нового характера.