Господство

— Он в наших генах. — Она сжала руку Пенелопы. — Твои остальные матери и я зовем друг друга сестрами не просто так. Мы действительно сестры. У нас один и тот же отец, но разные матери. Так было всегда. В течение многих поколений существовала вера, что он может быть рожден заново от сына менады и нормальной женщины. То есть, что его сущность содержится в сперме.

Однако мать Марго открыла, что хромосома Диониса заключена не только в мужском семени, но и в женском, и поэтому он не может быть рожден от сына менады и нормальной женщины. Это возможно только в том случае, если менада, появившаяся от этой связи (от сына менады и нормальной женщины), сама потом вступит в связь с нормальным мужчиной.

Пенелопа совсем запуталась. Так много всего случилось и к тому же так быстро, что сумасшедшие объяснения матери звучали для нее так же непонятно, как и условие замысловатой математической задачи. «Что же это она говорит? Что я и Дион родственники?»

Кровосмешение.

Нет. Это исключено. Вынести можно все, кроме этого.

Немыслимо быть родственно связанной с Дионом.

— Как, по-твоему, сколько мне лет? — спросила мать Фелиция.

Пенелопа пожала плечами.

— Я родилась в 1920 году. — Мать Фелиция улыбнулась. — Мы все родились одновременно. Дочери Харриса, сына Эльсмиры.

— Но все вы не можете быть моими матерями.

— Конечно, нет, — призналась мать Фелиция. — Я твоя настоящая мать. Я выносила тебя. И родила тебя я.

— Я это знала…

— Но в тебе гены всех нас. Ты тоже менада. Ты выглядишь и действуешь, как человеческое существо, но ты не человек.

— Я человек!

Мать Фелиция лукаво улыбнулась.

— Тебе нравится кровь, не правда ли? Тебе нравится вдыхать ее запах, тебе это нравится? Тебе нравится вино? Когда мы давали его тебе попробовать, тебе ведь хотелось еще…

Это было правдой, и она это знала, но тем не менее взмахнула рукой, отвергая сказанное.

Они подошли к алтарю, где запах крови и вина был совершенно одурманивающим. Прямо у своих ног, перед растерзанными телами полицейских, она увидела кости.

Мать Шейла проследила за направлением взгляда девушки и пьяно засмеялась.

— Остатки прежних пиршеств.

Пенелопу снова охватил страх.

— А кто они были, эти жертвы?

Мать Фелиция пожала плечами.

— Посторонние. Чужаки. Большей частью бродяги. Тогда здесь, в этом лесу, шаталось гораздо больше людей, чем сейчас. Это были одинокие, грязные, голодные молодые люди, они искали работу, или побирались, или и то, и другое вместе. Местных жителей мы старались в свои праздники не вовлекать.

— Правда, это не всегда от нас зависело, — добавила мать Дженин. — Когда приходит настроение и не отпускает тебя из своих объятий…

— Но иногда жертвами наших оргий были не только люди, — сказала мать Фелиция. — Ими могли быть собаки или кошки. Или дикие животные.

— Самое лучшее — это дикие животные, — мечтательно произнесла мать Дженин. — Они так отчаянно сопротивляются.

Пенелопа сбросила руку матери Фелиции со своего плеча. Ей хотелось сейчас ударить ее, ударить сильно, в живот, чтобы она полетела кубарем на землю. Несмотря на то что мать Фелиция была ее любимой матерью. В данный момент Пенелопа ее ненавидела. Она ненавидела их всех. Но дракой тут делу не поможешь. Да и не получится ничего. С одной женщиной она могла бы справиться. Но как быть с матерью Дженин? Со всеми остальными? Их слишком много, и они обрушатся на нее через секунду.

Нет, надо действовать хладнокровно и попытаться найти другой выход.

Она поймала взгляд Диона и прочитала в нем уже не только страх. Что же там было еще, в этом взгляде? Она никак не могла сообразить что. Так и не поняв, Пенелопа отвернулась. Нет, это сумасшествие какое-то! Невозможно представить, чтобы Дион являлся возрожденным античным богом. Этого просто не может быть. В историю, которую ей рассказала мать, она не верила…

Или все же поверила?

«Да, — вдруг осознала Пенелопа. — Я поверила. Поверила. Проглотила весь этот абсурд и не поперхнулась».

К ней подскочила мать Шейла и схватила за руку.

— Ты нам нужна.

— Да, — подхватила мать Фелиция, — ты нам очень нужна. Ведь ты такая же, как и мы, Пенелопа, ты должна быть с нами.

Она не отрывала взгляда от алтаря.

— Не могу.

— Беги, Пенелопа! Беги! — вдруг крикнул Дион.

Мать Дженин пристально посмотрела на нее.

— Мы хотим, чтобы ты с ним совокупилась.

На мгновение Пенелопа потеряла дар речи. Что? О чем это они просят? Что же это такое? Она оглядела матерей, одну за другой. Нет, никто из них, видимо, не считает это предложение каким-то необычным. Да и как же может быть иначе, если кругом творится такое… такое… — ей так и не удалось подобрать правильного определения происходящему.

— Его мы реинкарнировать можем, — сказала мать Фелиция, — и сделаем это, но возродить остальных способна только ты. Для этого он должен соединиться с тобой.

— Ваш союз породит богов, — объявила мать Марго.

— Иди же и совокупись с ним! — приказала мать Шейла.

— Посмотри, какой у него большой, — похотливо улыбнулась мать Дженин. — Разве ты не хочешь почувствовать его внутри себя?

Пенелопа хотела, и они это знали. Вот что было хуже всего. Она была такой же, как и они.