Господствуй, Разделяй... и Стеби!

Когда враг собирался встать, прихлопнул его увеличившейся ладонью. И тут же пожалел об этом, потому что в ответ Акнология проделал в моей руке сквозную дыру.

В следующую секунду почувствовал, что враг становится гораздо теплее. Не мешкая, вновь телепортировался от него в сторону. Правда, особо не помогло. Волна пламени, эпицентром которой и был Акнология, всё равно меня слегка подкоптила. Она также выжгла всю землю и уничтожила направившиеся на противника драконьи головы. Только это было бесполезно. Так от моего яда не избавиться. Это вскоре понял и Акнология, когда вместо жидкости поле нашей битвы накрыл газ фиолетового цвета.

Рыкнув, Акнология со злостью посмотрел на меня. Но сделав шаг в мою сторону, дракон резко выблевал кровь. Дрожащей рукой он провёл по рту и с удивлённым видом спросил у меня:

— Что это?

Потянуть время? Всегда пожалуйста.

— Мы с тобой оба антимаги. Своеобразные. Ты поглощаешь часть магии с атак, я тоже так могу, но сейчас сотворил с тобой кое-что другое. В моём яде антиэфирные частицы. Они попали в твоё тело и сейчас буквально лишают Магической Силы, а также ослабляют плоть. Когда ты превратился в человека, весь тот яд, что был в твоей драконьей форме, перекинулся на это тело. Хоть для дракона его бы не хватило, но вот для человеческого облика…

Акнология тут же попытался трансформироваться в свою драконью форму, чтобы ослабить эффект моего яда. Не смог. И я знал, что так будет. Не зря проводил эксперименты с Айрин.

В следующую секунду он раскрыл рот, чтобы применить на мне свой “Рёв”, но неожиданно закашлялся. Наконец-то яда в его теле стало достаточно, чтобы практически полностью подавить иммунитет.

Упав на колено, противник схватился за сердце.

— Что это за чувство? — спросил он меня.

— Наверное, горечь поражения, — чуть задумавшись, ответил ему.

— Да, точно, — Акнология улыбнулся. — Не помню, когда в последний раз проигрывал…

В следующую секунду дракон засмеялся. Делал он это секунд десять, пытаясь не обращать внимания на кашель и потоки крови изо рта.

— Эй, проклятый! — обратился ко мне Акнология, чуть успокоившись. — Буду ждать на том свете. Смотри не задерживайся! Одному там будет скучно! Ха-ха-ха…

Его смех прервался в тот момент, когда я взмахнул рукой. Волна “Разделения” сорвалась с моей конечности и очень скоро всё же ополовинила этого дракона. Следом на трупе врага сконцентрировался ядовитый туман, который полностью разъел остатки Акнологии.

(***)

— Я же говорил, что сильнейший! — крикнул, задрав нос, когда приземлился через некоторое время на острове Тенрю во всё том же временном лагере, где меня ждали товарищи из гильдии.

— Макс! — произнеся моё имя, Нацу ударил по лицу. К удивлению всех, его атака смогла повалить меня на землю. Когда я поднялся на ноги, розововолосый начал ругаться: — Это должна была быть наша месть! Зачем ты отобрал у нас возможность отомстить за родителей, Макс?!

Нацу вновь хотел меня ударить, но его кулак перехватил Макаров. Внимательно пройдясь по мне взглядом, он спросил:

— С тобой всё хорошо?

— Лучше и не бывало, старик! — показал я ему большой палец. Через секунду на руке возникла трещина, из которой вырвался золотой свет.

“Вот и всё, подошёл к концу сюжет,

И пора прошептать "прощай" уже.

Не буду излагать весь долгий путь

И сокращу рассказ чуть-чуть”.

— Макс! — маги Хвоста Феи тут же окружили меня. С обеспокоенным видом начали крутиться возле нас с Макаровым, желая как-то помочь. Вскоре они вспомнили, что в гильдии есть первоклассный целитель. Тут же из толпы волшебников ко мне выбежала Венди. Её ладони засияли, и она приложила их к моим ранам. Практически сразу же девочка нахмурилась.

— Это бесполезно, Венди, — покачал головой Бикслоу. — Макс умирает. Процесс не остановить.

Вместе с его словами на моём лице возникла новая трещина, через которую тоже вырвался золотой свет.

— М-м, похоже, он прав, — обведя взглядом собравшихся, изрёк я с улыбкой на губах. — Настало время прощаться.

“Жил да был, поживал герой один,

Что от зла целый мир освободил.

Воспоминания минувших дней

Воссозданы в истории моей”.

Из толпы ко мне выбежала Кагура, обняв, она подняла взгляд и спросила:

— Это же просто очередная твоя глупая шутка, так ведь? Акнология не мог нанести тебе настолько серьёзные раны. Ты же никому не проигрываешь… Ты же сильнейший…

Когда я нежно погладил Кагуру по волосам, в её взгляде мелькнуло осознание, и в следующую секунду девочка беззвучно заплакала.

— Но… почему?

“Путешествию конец пришёл,

Погрузился герой в глубокий сон.

Мир и покой оставив людям в дар,

Чтоб больше бед никто не знал”.

Я взглянул на Макарова, который тоже был готов вот-вот пустить слезу.