Госпожа

У нижней ступеньки Нора развернулась и увидела, что Уесли все еще смотрит на нее и на его лице не было ни намека на увертку, ложь, шутку, или подвох. Когда он сказал: «Для тебя - все, что угодно», он говорил всерьез.

* * *

- Не жалеешь о том, что выбрала подарки на столе? - спросила Мари-Лаура, снова вытягивая Нору из прошлого. Больно было покидать это воспоминание о Уесе, особенно учитывая, что возвращение к настоящему означало, что придется вспомнить, что она прикована к кровати психопатки. Пока она погружалась в прошлое, Мари-Лаура сидела на постели в четырех футах от нее и взбивала свои чертовы подушки.

- Нет. Да. Может быть. - Тяжело вздохнула Нора. – Все, что я тогда хотела, это был он. И я не имела права об этом просить. Замки слишком дорого содержать. Изумруды я и сама могу купить. Но я не могла купить его. Этот малой заставил меня приехать домой только для того, чтобы поздравить с днем рождения и отвести на ужин. И он даже не хотел трахнуть меня. А если и хотел, то не попытался. Он не сделал в ту ночь ничего, кроме как обнял меня на диване и позволил улечься на него, пока мы смотрели фильмы.

Нора вспомнила умиротворенность, которую ощутила в ту ночь, валяясь с Уесли, поедая торт, разговаривая, чувствуя себя ванильной и скучной, и счастливой. Она забыла все о сексе с Гриффином, о Гансвурте, даже забыла о своем дне рождения. Она даже не вспомнила о нем, пока не отправилась в постель и нашла коробку от Сорена на кровати. У Кингсли был ключ от ее дома. Должно быть, один из его подручных проскользнул в дом, пока их с Уесли не было. Ей понадобилась неделя, чтобы набраться смелости и открыть коробку, и неделя, чтобы оправиться от подарка - выдувной стеклянный благородный олень ручной работы, маленький и изысканный, его увенчанная рогами голова была гордо поднята. Когда ей было пятнадцать, она разбирала коробки со своими старыми игрушками, пока не нашла маленького пластикового оленя, который входил в набор игрушечных животных, что ей подарила бабушка. Она отдала его Сорену после полуночной мессы в канун Рождества. «Визуальный каламбур», - объяснила она. Мой благородный олень... мое сердце [7]. Она не хотела думать о том, что значил этот стеклянный олень. Сорен напоминал ей, что ее сердце до сих пор у него? Или признавался, что его собственное до сих пор у нее? Скорее всего, оба варианта, потому что она знала, что они оба верны.

- Теперь ты знаешь правду об Уесли, его семье, его состоянии. Ты бы хотела выбрать кроличью нору?

Как бы Нора не хотела признавать это, но Мари-Лаура задала хороший вопрос.

- Однажды, Сорен предоставил мне такой же выбор, - ответила Нора, подавляя слезы. - Я могла узнать правду о нем и навсегда измениться. Или уйти от него, от правды, и остаться в блаженном неведении.

- Ты сделала другой выбор с моим мужем.

- Да. Мне было семнадцать, и это произошло в этом доме. Его отец скончался, и Сорен ощутил себя в достаточной безопасности, чтобы рассказать, кем он был, кем мы могли стать. Он предупреждал, что после все изменится, и как только она узнает, то не сможет забыть об этом.

- И что ты ответила?

- Два слова: расскажи мне.

Расскажи мне.

И он рассказал. И рассказал правду о том, кем он был, кем была она, что они могли делать вместе, если она выберет, она чувствовала себя словно человек, утративший память и выбравшийся из тумана забвения и, наконец, обретший себя. Единственные секреты, которые он рассказал ей в ту ночь, были те, что она уже знала, но не подозревала о том, что знала их.

Если выберешь, Малышка... Я могу владеть тобой. Ты будешь моей собственностью, только моей.

И ее сердце ответило, прежде чем ее разум смог подобрать слова.

Конечно, ты владеешь мной. Всегда владел...

- Но твой Уесли, ты не хотела, чтобы он рассказал, что в кроличьей норе. - Мари-Лаура наклонилась вперед и одарила ее мрачной довольной ухмылкой.

- Нет, не хотела. Думаю, инстинктивно я знала, что потеряюсь там. Я была права. Чистокровный наследник. Южный аристократизм. И боже, деньги повсюду. Старые деньги, новые деньги, деньги мафии. Я как проклятая работаю, чтобы избежать мафии. Я бы предпочла умереть не как мой отец.

- Не твой мир?

- Абсолютно. Мне больше по душе наша версия королевства, чем ванильная.