Госпожа

Дома здесь были огромные, исполины из красного кирпича, с большими панорамными окнами. Я несколько раз позвонила, но никто не открывал. Ужасно нервничая, я попробовала открыть дверь. В коридоре пахло мебельным лаком, стоял слабый аромат цветов, на паркете лежал яркий коврик, а все пространство от входа до широкого лестничного пролета на второй этаж было заставлено стеллажами, полными толстых, тяжелых на вид книг. Здесь было так тихо. Стоило мне прикрыть за собой дверь, как все звуки тут же стихли: ни бормотания телевизора, ни резких криков ссорящихся супругов, ни визга играющих детей, ни рева двигателей, ни скребущихся домашних животных. Осталась только… тишина. Мне захотелось дотронуться до корешков книг, но я не осмелилась. Я еще раз позвала маму, и она вышла в коридор в спортивном костюме, который надевала во время уборки.

– Джудит! Ты что тут делаешь? С тобой все в порядке?

– Да, я просто ключи забыла.

– Ты до смерти меня напугала! Я уж решила, что это грабители! – воскликнула она, устало потирая лоб. – Придется тебе подождать, я еще не закончила.

Внизу около лестницы стоял большой стул, а рядом с ним – торшер. Я включила свет, и вся комната словно стала более сконцентрированной и сияющей, наполненной спокойствием и уединением. Скинув с плеч школьный рюкзак, я аккуратно поставила его рядом со стулом, а потом вернулась к стеллажам. Думаю, я выбрала книгу по корешку – ярко-розовый, с золотыми тиснеными буквами. «Вог, Париж, 50 лет». Книга оказалась посвящена моде, там было множество фотографий женщин в экстравагантной одежде и украшениях, лица скрыты за маской идеального макияжа. Медленно я перевернула страницу, потом еще одну, погрузившись в транс от насыщенных, элегантных цветов. С одной из фотографий на меня смотрела женщина в ярко-синем бальном платье с пышной юбкой, она перебегала через дорогу, будто на автобус опаздывала. Я уставилась на фотографию как завороженная. Потом перевернула страницу и снова впала в транс, потом еще и еще. Не знаю, сколько времени я провела за этим занятием, но пришла в себя, лишь когда поняла, что умираю от голода. Я встала со стула, скрипнул паркет, я аккуратно положила книгу на стул, но тут одна из дверей вдруг распахнулась, и я в испуге обернулась с виноватым видом, как будто что-то натворила.

– Ты что здесь делаешь? – произнес резкий женский голос, в котором угадывались нотки страха.