Госпожа Ангел (СИ)

Прогулявшись пешком до работы, миновав две остановки, я вдруг пришла к такому непростому выводу: «Если я незаметно сфотографирую бумажки, это ведь не будет настолько смертельно? Правда? Я, конечно, буду ненавидеть себя до конца моих никчёмных минут, отведённых на земле, но разве есть ли у меня выбор? Зная Амира, этого вспыльчивого Дьявола, он может просто наплевать на мои проблемы, даже, если я признаюсь».

Вывод — деспот не обеднеет, если я лишу его какое-каких бумаг.

На кону жизнь живого человека. Моего! Самого дорогого и любимого в мире папы! И я пожертвую всем, чтобы его спасти. Сама себя этим гадким бандитам на растерзание отдам, но папу не брошу! Пусть меня убивают и на куски шмонают, потому что я такая эгоистичная, бесчувственная дочь! Которая бросила его, оставила, вышвырнула из своей жизни как кусок какой-то потрёпанной вещи!

Поэтому, я всеми силами хочу загладить вину.

Когда спасу отца, обязательно признаюсь Амиру.

Может быть поймёт. А может... просто убьёт.

***

Босс явился на работу ближе к обеду.

Я тряслась от каждого постороннего шороха, от каждого звука, доносящегося снаружи кабинета. Жутко боялась. Совершить предательство. Перейти дорогу самому Сатане в человеческом теле.

А что делать?

А вдруг, если признаюсь Амиру, он меня без разговоров в окно вышвырнет?!

Нет, не могу по-другому. Хоть и больно мне. Очень больно…

Тёмная сторона «Я» без конца нашёптывала:

«Ты ведь хотела! Мечтала отомстить мерзавцу! Кобелю! Бабнику и ловеласу! Так давай! Действуй! Лучшего способа не сыщешь».

Да! Верно! Хотела! Давно хотела!

Но…

Как-то дурно на душе. Тревожно и тоскливо. Нехорошо.

Внезапно, дверь в комнату верховного босса беззвучно отворилась и порог перешагнули идеально чистые, начищенные до блеска модельные туфли из самой последней брендовой коллекции, скорей всего, некого известного зарубежного дизайнера.

Холодок пробежал по спине. Кровь в венах превратилась в лёд от осознания того, что я планирую сделать… стать настоящей скотиной.

Около часа мы работали вместе, я помогала директору с переводами, а он… ни на секунду не отрывал от меня взгляда. Настроение? Хорошее. Спокойный такой, сдержанный. Нечто среднее между добром и злом. Золотая середина. Мне нравилось именно такое его расположение духа.

Я часто ошибалась. Запиналась. Теряла мысль, когда что-то ему рассказывала. Амир как-то странно хмурил брови в ответ на неряшливость подчинённой.

Злился или бесился — трудно сказать. Может… волновался?

Казалось бы, он тоже меня не всегда слушал. Всё смотрел и смотрел прожорливым, как чёрная ночь, взглядом. Как будто знал наперёд, какие гадости я собиралась ему преподнести и что за змею он пригрел на груди.

Когда я отлучилась, чтобы приготовить для шефа фирменный кофе, то, вернувшись с чашкой в руках, невольно пошатнулась, плеснув на запястье кипятка.

Ах!

Всё-таки, нужно было поесть перед работой. Через силу.

Иначе, не успею оглянуться, меня ветром сдует на проезжую часть.

— Марина, ты не заболела? — даже опомниться не успела, как Амир вдруг ко мне подскочил и бережно накрыл мой лоб своей увесистой ручищей, одной рукой касаясь головы, второй — взволнованно растирая ошпаренное запястье.

Ещё чуть-чуть, и я бы сходу растаяла, словно льдинка на тропическим солнце, от его мимолётных, но таких тёплых прикосновений, превратившись в жалкую лужицу.

Ммм, Марина…

Не часто босс позволял себе такую «роскошь» баловать меня вниманием, обращаясь по имени.

У собачек ведь, как правило, нет имен. Лишь клички.

Моя кличка — Фэр.

— Не-не… нет. — Попыталась оправдаться, потому что уже накрутила себе, что неужели, у меня, на этом же самом лбу, красным по бледному написано:

«Я собираюсь тебя предать».

— Бледная такая… Точно всё в порядке?

— Нормально, Амир Джабиров… — договорить не успела.

Изящный палец Дьявола по-свойски лёг на мои губы, вынуждая заткнуться.

Боже, Марина! Только дыши! Только живи!

Не забывай хоть иногда делать «вдох и выдох».

— Шшш, — палец скользнул вниз к подбородку, пощекотал шею, слегка подцепив шифоновый шарфик, которым я прикрыла следы от вчерашних побоев, подразнил область солнечного сплетения и замер в районе привлекательной ложбинки между грудей, которые выгодно обтягивала шелковая блузка небесно-голубого цвета.

— Ты мне не нравишься, Мышка. — Пуаза. Под рёбрами начал стремительно зарождаться дурацкий вихрь гнева.

Опять за своё!

Какой же он, неуравновешенный, напыщенный монстр, уже дост…

Но мысли оборвались подозрительно нежным голосом. Бархатистым, с хрипотцой. В котором чувствовалась запредельная забота. От которого мои соски вмиг превратились в мраморные камешки, а трусики пропитались горячей влагой. Обрушил на талию свою властную ручищу, рванул на себя, опалив мятным дыханием, с ноткой кофе, мои, приоткрывшиеся от жажды и шока, губки.

— На сегодня всё. Рабочий день окончен. Я прикажу Селиму, чтобы он лично отвёз тебя домой, проследив, чтобы ты добралась до дома целой и невредимой. Хорошо?

Закивала. Быстро-быстро.

Лишь бы руки убрал… Иначе мне так плохо, так плохо рядом с ним…