Госпожа Чудо-Юдо (СИ)

…бешеное мелькание картинок из индриковой книги-жизни, содержание которых интуитивно понятно: Тэймин и Улла медленно, очень медленно в сравнении с землянами, взрослеют… Звенна постоянно рядом с Уллой, как лучшая подруга, но ее вечная грызня с Тэймином огорчает девочку, поэтому индрик не любит эту задиристую блондинку… в Зелёной ЛесоШколе, куда ходят учиться все дети-диниту до совершеннолетия, брат с сестрой очень популярны. Не из-за высокого положения их отца-посла — для диниту социальные роли не имеют такого решающего значения, как у людей, — и даже не из-за принадлежности к одной из старших родовых ветвей. Просто Тэймин обладает редкой способностью непринужденно вдохновлять и мотивировать сверстников на личностный и ментальный рост — величайшие ценности в общественном сознании его расы. Как следствие, в его близкий круг хотят попасть все, пусть даже и через его младшую сестру…

…скорость пролистывания замедляется, и вот уже индрик с ужасом смотрит на грубую физиономию самой уродливой разумной твари во всём Млечном Пути — центаврита. Я узнаю их наконец — не только те же зубастые рожи, что привиделись в моем полусне-полувоспоминании, но и то, к какой расе они принадлежат.

К той единственной, что избрала космическое пиратство образом жизни на государственном уровне и потому негласно признана Содружеством в качестве террористической организации. Но центавритам плевать на это. Они давно покинули неблагополучную родину — адскую экзопланету Центавра-Глиезе, — и превратились в кочевников бескрайнего космоса. Их пасти полны заостренных зубов, а мозги — жажды насилия и адреналина. Это раса генетических социопатов, и примитивное право сильнейшего — единственный закон, который они чтят.

Следы лазерных ожогов покрывают всю физиономию центаврита — прямое доказательство того, что его бугристая коричневая кожа способна вполне благополучно переносить воздействие высоких температур и перепадов давления. В галанете даже ходят слухи, что эти монстры способны выходить без защиты в открытый космос. Правда, ненадолго, максимум на пару часов.

У его ног ничком лежит хрупкое женское тело, и на мгновение меня настигает ужасное чувство дежавю: это уже было… мама, мамочка… не показывай мне это… пожалуйста…

И звонкое эхо мальчишеского голоса озвучивает мои страдания:

— Мама!!! Нет! Не-е-ет! Я убью тебя, тварь!