Госпожа Дозабелда (СИ)

Прежде, чем стать владельцем трактира, старый воин несколько лет охранял караваны, а иногда, как подозревали некоторые соседи-недоброжелатели, сам же и грабил их. Но никаких доказательств и улик никто предъявить бы не смог, а за ложное обвинение карали в этих краях сурово. Будучи уроженцем здешних мест, он сумел договориться не только со стражниками из обоих королевств, охранявшими дорогу через ничейные земли, но и с подавляющим большинством главарей банд, орудовавших на дороге и в окрестностях. Часто он выступал посредником при выкупе пленников и по-тихому скупал краденое.

В процессе движения из прошлого к настоящему, от бурной молодости к основательной зрелости, из-за привычки к постоянному риску банальное, обывательское чувство страха у трактирщика давно атрофировалось. Но бывший наёмник, как и многие представители этой опасной профессии, был очень суеверен. Не боясь ни бандитов, ни слуг королей, ни своевольных и вспыльчивых магов, он, тем не менее, боялся злых духов, демонов, богов и их служителей, как маленький ребёнок боится сказок про кровожадных вампиров и темноты...

Поняв, что, сам того не желая, вызвал гнев жрицы загадочного и жестокого бога, он испугался, испугался так, что не думая ни секунды ворвался в комнату и упал на колени, моля у потерявшей от неожиданности дар речи Дозабелды не просить своего злобного бога о наказании для глупого старика. Первой пришла в себя Линна. Не дожидаясь, когда к наставнице вернется способность связно говорить, непутёвая представительница благородного сословия максимально надменным, насколько могла его изобразить от природы скромная девушка, тоном заявила. - Любезный! Вы вместо того, чтоб криком отвлекать мудрейшую от очень важных мыслей, сходили бы за деньгами!

- Так это... Нету их... Уже! - трактирщик хоть и был напуган до смерти, но жадность и природная хитрость взяли своё, и вместо того, чтобы отдать жрице разницу, да ещё доплатить, как он собирался сделать минуту назад, стал привычно искать свою выгоду. - Я это... Комнаты над крыльцом ей бесплатно сдам хоть на цельный год... А денег, их... В общем, потратил я... Да и припасов купить нужно было. - О том, что в кубышке скопилась уже не одна сотня золотых дукатов, трактирщик предпочел умолчать.

- Согласна! - выдавила из себя Дозабелда, стремясь извлечь хоть какую-то пользу из дурацкой ситуации, пока к хозяину не вернулся разум, и он не взял своё предложение обратно.

- Зря ты на эти комнаты согласилась, плохие они, или ты и вправду хочешь сидеть в этой глуши целый год?

- Зачем?

- Ты только что сняла комнаты на год, и, наверное, с определённой целью?

- А разве я не могу теперь раньше уехать?

- Можешь!

- Ну, вот и уеду, когда захочу, зато беспокоиться о крыше над головой не надо будет.

Обрадованный тем, что удалось отделаться малой кровью, хозяин спустился вниз и приказал слугам готовить комнаты для госпожи жрицы. Вслед за ним спустилась в чёрный зал и Дозабелда. Планировка постоялого двора была в целом обычной для этих мест и не имела никаких особых изысков за исключением апартаментов, которые вскоре должны были стать её временным пристанищем. Главный дом, в котором располагались гостиница и трактир, по традиции был трёхэтажным. В этом краю, богатом лесами, строить из камня было невыгодно, и поэтому все постройки двора были возведены из массивных сосновых брёвен. На первом этаже располагались кухня, черный, белый и малый залы. В противоположном от входа конце белого зала имелась дверь, за ней - покрытая лаком и застеленная циновками двухмаршевая лестница на второй этаж. Давно не приводившаяся в порядок четырёхмаршевая лестница на третий этаж начиналась в чёрном зале. Попасть в малый зал можно было только из белого зала, а в белый зал - с лестницы или из просторных сеней, но только с разрешения вышибалы. Зайти в чёрный зал из тех же сеней мог кто угодно.

Северная стена здания была глухой, точно посередине стены к ней была пристроена высокая труба, служившая дымоходом не только для громадного кухонного очага, но и для двух расположенных над ним больших печей, обогревавших второй и третий этажи.

На третьем этаже располагались четыре десятикоечных общих комнаты для бедных постояльцев и одна шестикоечная, в которой обычно ночевали подавальщицы и повара. На втором этаже в широкий, почти трёхметровый коридор также выходили двери десяти апартаментов для богатых постояльцев. Состоятельным господам предоставлялась спальня размерами три на три метра с двумя кроватями, шкафом и небольшим столом и такая же по площади прихожая с двумя массивными сундуками, обычно служившими ложем для слуг богатых путников, и большой дубовой бочкой, выполнявшей функцию ванной.