Госпожа Дозабелда

– А если нанять много ткачей.

– Наёмным нужно деньги платить, крепостные выйдут дешевле.

– У нас рабства нет!

– Тем более не выходит!

– У нас ткачи на таких станках работают, что сами ткань ткать умеют, за ними нужно только следить и нитями заправлять.

– Магические станки!?

– Магических станков не бывает! У нас, во всяком случае, точно. Того, как они работают, я тебе объяснить не смогу, не знаю просто. Скажу только, что механика в них очень сложная и придумали её тоже алхимики. – Поскольку местный язык имел только три слова, обозначающих учёных людей: астрологи, алхимики и философы, Дозабелда решила называть всех естественников алхимиками, а гуманитариев – философами. Слово механик в языке хоть и присутствовало, но означало скорее ремесленника, чем учёного.

– А нити тоже прялки сами прядут?

– Нити тоже.

– И из чего же алхимики прядут свои нити?

– Ты не поверишь!

– Почему?

– Потому что, когда я узнала, сама сперва не поверила.

– Почему?

– Потому, что они прядут их из подземного масла!

– Из чего!?

– Из подземного масла! У нас оно называется нефтью.

– А… – Тут стоит отметить, что Линна была более чем начитанной шляхтянкой, но услышанное было для неё настолько ново и необычно, что девушка в какой-то момент замолчала на полуслове и застыла с отвисшей челюстью.

– Рот закрой! Люди смотрят!

– А? Что?

– C тобой всё в порядке?

– Ну да, уже да. А… – Линна опять надолго задумалась и, набрав в грудь побольше воздуха, неестественно медленно произнесла – Ты сказала, что искать способ делать золото из свинца – глупость. Почему?

– Слишком дорого!

– А… А… А ваши алхимики могут делать золото из свинца?

– Могут! Но затраты слишком большие. Дешевле будет купить.

– Это где же на свете такая страна!?

– Сама теперь не знаю. Точнее, не знаю, где этот край находится относительно моих родных мест. Забросило меня к вам злым колдовством. Про ваши земли у нас никто и не слышал даже. – Рассказы о злом колдовстве не были для Линны чем-то новым, а однажды к отцу даже приезжал в гости знакомый маг, но все услышанное сегодня настолько не соответствовало привычной с самого детства жизни маленького деревенского мирка, что девушка окончательно впала в ступор, уставившись остекленевшим взглядом в одну точку.

– Дядя Дункус! Ты должен мне шесть медяков, а дал только три! – возмущённый голос парнишки лет десяти отвлёк юную проповедницу от размышлений о возможных последствиях полученного сегодня культурного шока для психического здоровья потенциальной прихожанки.

– Ты бы мне ещё мальков притащил! Три медяка за обе или ешь сам свою рыбу. – Хозяин постоялого двора всем своим видом давал понять, что не даст мальчику больше денег, но и две небольшие похожие на форель рыбины обратно отдавать не явно собирался.

– Пять с половиной! Я ходил с острогой целый день!

– Только из уважения к твоей матери. Три с четвертью!

– Пять с четвертью!

– Три с половиной! И помни, что это только в память о нашей дружбе с твоим покойным отцом.

– Дядя Дункус, а в память о том, как отец спас тебя от волков, ты не дашь мне ещё две монетки? Две эльфийские рыбы за пять медяков – хорошая сделка!

– На тебе две четвертинки.

– Дядя Дункус!

– Ты две монеты просил? Четвертинки тоже монеты!

– Дядя Денкус! Ещё бы один медячок! Или ты не брат моей матери?

– На, племянник, ещё половинку – и вон отседова! – Получив свою плату, племянник хозяина исчез так же внезапно, как и появился, а Дозабелда внимательно осмотрев уже начавшую приходить в себя Линну, очень тихо спросила:

– Что ты знаешь про эльфийскую рыбу?

– Дорогая, встречается редко, есть у эльфов за гномьим хребтом и в Рагнетии на севере самом. Ну и здесь, в Приграничье, встречается, только поймать её сложно. В сети если когда попадётся, то это большая удача, в мерёжи совсем не идёт, а острогой бить – вообще пустое дело, потому как к ней близко не подойдёшь.

– Знаешь, как утверждает мой брат, поймать можно абсолютно любую рыбу, если знать, где, когда и как! Завтра утром мы идём на рыбалку!

Взять на рыбалку Линну не получилось. У беглой шляхтянки не было никаких тёплых вещей. Расспросив одну из подавальщиц о том, куда местная ребятня ходит с острогами за эльфийской рыбой, Дозабелда затемно сходила на конюшню и, заплатив конюху медную четвертушку, попросила его накопать в навозе червей. Потом она сбегала на кухню, где раздобыла большую кружку муки и немного конопляного масла и замесила два вида теста – одно с маслом, а другое без него. Дозабелда, немного подумав, решила не брать на первый выход карбоновые удочки и хорошие катушки. Из связки китайского дубья она выбрала композитный телескопический спиннинг около четырёх метров длиной, на который установила "Невскую" катушку с монофильной леской сечением ноль три. Насадив на леску кривой поплавок производства подвала "дядюшки Ляо" и китайский чёрный крючок из чрезмерно толстой, но вполне приличного качества проволоки, она сунула в нагрудный карман анорака пачку мелких свинцовых грузил и с нетерпением начала ждать рассвета.