Госпожа души моей

Снежок, неожиданно брошенный Дино, вывел из задумчивости и попал прямо по макушке, обсыпая с ног до головы. Алира звонко рассмеялась и опустила подбитый мехом капюшон, тряхнув кудрями. Мороз мазнул по щекам алым, да и руки немного замерзли, поэтому, когда ей резко стало душно и жарко, а странное ощущение узнавания разлилось по телу, она покачнулась.

– Все в порядке? – обеспокоенно подскочил Дино, бережно приобнимая за плечи.

– Да, я просто устала и промокла.

Алира обернулась и посмотрела на окна и балконы дворца, но те, как и прежде, были пусты.

– Я тебя провожу.

– Не нужно, – сказала Алира, высвобождаясь. – Я хочу побыть одна.

В последнее время ее сильно тяготило присутствие Дино. Сначала она с благодарностью принимала его заботу, но потом, когда поняла, что его чувства к ней не остыли, начала испытывать неловкость, а иногда и вовсе раздражение. Его внимание казалось чрезмерным, а присутствие – навязчивым. Они больше не говорили о чувствах, но Алира, оставаясь с ним наедине, боялась, что разговору все же быть, а ничего, даже надежды на взаимность, она не могла предложить. Ну зачем она ему? Влюбленная в другого, брюхатая, да еще и жутко капризная! Алира улыбнулась, подумав, что в ее положении есть еще одно жирное достоинство: можно ссылаться на перепады настроения и женские причуды, и тебя сразу же оставят в покое и не будут доставать расспросами.

Алира неспешно направилась к себе – действительно промокла, да и поясницу крутит с самого утра, а Эрик тем временем стоял возле окна и смотрел на удаляющуюся фигуру. Они с Дарэлом едва успели поздороваться, как знакомый смех приманил к окну. Она стряхивала снег с непокорных кудрей, а Дино прыгал возле нее, как комнатная собачка. Эрик плотно сжал челюсти, отгоняя ревность – он не для этого прибыл, а его претензии неправомочны более. Он попытался разглядеть живот, но за подбитым мехом плащом нельзя было толком ничего увидеть, казалось даже, что ничего особо не изменилось. Когда Алира обернулась – Эрик отошел вглубь комнаты, не желая сейчас выдавать свое присутствие. А потом она и вовсе покинула двор.

– Я хочу поговорить с ней, – тихо сказал он, обращаясь к Дарэлу.

– Я думаю, тебя не нужно провожать в ее комнату, – с упреком ответил он. Теперь Дарэл знал, что их отношения были добрачными и зародились под крышей его дома, и нельзя сказать, что это знание его радовало. Отношения с Эриком после этого стали прохладными. Нет, все договоры в силе, а вот дружба истончилась и просела.

Эрик вскинул бровь и, не сказав ни слова, удалился. Он действительно хорошо помнил, где находилась спальня Алиры.

***

Алира вошла в комнату и сбросила тяжелый плащ. Практически все ее вещи уже перевезли в приготовленные покои в восточном крыле, но переезжать туда она не торопилась. Здесь, в небольшой, но уютной комнатке Алира жила с рождения. В каждом предмете, в каждой мелочи столько воспоминаний! Смех и слезы, радость и отчаяние. Здесь зародилась великая любовь к великому королю. Завтра! Завтра она покинет эту комнату, а воспоминания заберет с собой и навсегда сохранит в сердце.

Алира скинула отяжелевшее по подолу платье и одела темно-бордовый бархатный халат с теплым мехом на воротнике. Она продрогла и хотела поскорее окунуться в теплую воду – Галандиль приготовила душистую ванну, но планы Алиры были разрушены коротким стуком. Не дожидаясь ответа, дверь распахнулась, повергая в шок.

– Эрик… – только и сорвалось с бледных губ.

Он стремительно подхватил Алиру, осевшую на пол, и осторожно отнес в постель. Вышел в коридор и приказал проходящей мимо инда привести лекаря.

– Все в порядке, милорд, – заверила Галандиль, которая первая кинулась к воспитаннице, узнав имя гостя и последствия его появления. – Это легкий обморок, в ее состоянии такое случается. Она скоро придет в себя.

Галандиль поднялась, но комнату не покинула. Эрик смотрел на нее, не мигая. Испепелял взглядом. Она не сдавалась. Вот еще! Не оставит она свою девочку в таком состоянии. Кто знает, что там сейчас в голове у короля Роутвуда?! Злится ли он за то, что скрывали от него такую новость, а может, еще что…

– Галандиль, пожалуйста, оставь меня с ней, – попросил Эрик, и она смилостивилась. Легко поклонилась и ушла. Видимо, себя он винил больше, чем Алиру.

Он присел рядом, согревая ее маленькую ладонь своей. Пока она находилась в забытьи, можно было любоваться ею открыто, не боясь, как это может быть расценено. Бледность, вызванная его появлением, сменилась легким румянцем, а пушистые ресницы веером лежали на светлой коже. Алые губы, мягкие, медовые на вкус – Эрик это точно знал, – манили припасть к ним. Она всегда была настолько прекрасной, или беременность ей так к лицу?