Госпожа графиня

Я сглотнула. В горле пересохло от вновь нахлынувшего страха. Мужик вовсе не выглядел растерянным или смутившимся. Скорее, разозлённым. Похоже, я поторопилась с выводами.

Защищаясь, выставила перед собой осколок. Мужик лишь скосил на него взгляд и нахмурился.

– Вы, госпожа графиня, не балуйте, а то худо будет, – строго произнёс он.

– Ты меня убьёшь? – голос дрогнул. Но мне нужно было знать точно. Я устала бояться. Уж лучше сразу, чем ожидать неизвестно чего.

По верхней одежде я опознала в незнакомце кучера. Но успокоения это не принесло. Напротив. Теперь я считала, что его отправили завезти меня подальше и прикопать в лесу.

– У меня другой приказ, – буркнул Петер, явно уставший от этого разговора. К тому же на улице подмораживало. От холода меня уже била крупная дрожь. Или меня трясло от напряжения?

И всё же я чувствовала, что сейчас – мой единственный шанс узнать всю правду. Или я вытрясу её из этого мужика, или он меня придушит. Вон у него какие ручищи. Такими шею передавить ничего не стоит.

– Какой у тебя приказ? – приходилось цедить каждое слово. Просто потому, что голос так и норовил дрогнуть. А мне хотелось выглядеть уверенной.

Мужик тяжело вздохнул. Словно вёл диалог с неразумной. И сдался.

– Старшая леди Дайн велела отвезти вас в Дубки.

– Как в Дубки? – выдохнула я.

Надо сказать, кучеру удалось меня обескуражить. Тому, что приказ отдала золовка, я как раз не удивилась. Кто же ещё? Но вот то, что меня решили отправить в мою собственную усадьбу, унаследованную от бабушки…

Это настораживало.

Гилберт постарался, чтобы я не получала никакой информации о Дубках и своих людях. Я слишком плохо себя вела и не заслужила знать, что там происходило эти три года.

По мнению мужа, конечно.

– Госпожа графиня, – вмешался кучер в мои размышления. – Садитесь уже, если тронемся сейчас, к вечеру там будем. Или в лесу придётся ночевать, постоялых дворов больше не будет.

– Как давно мы в пути?

– Так уж четвёртый денёк, – добил меня кучер.

Я проспала больше трёх суток?! Чем же меня опоили?

Организм тут же вспомнил о естественных надобностях и потребовал их исполнения.

– Отойди! – забыв о страхе, велела я. – Мне нужно выйти.

– Зачем? – мужик загородил выход, схватившись руками за створки.

– Тебя это не касается! Отойди!

Организм уже не просто напоминал, он звонил во все колокола, предупреждая, что ресурс иссякает, и мне лучше поторопиться. Я толкнула мужика в грудь, и он посторонился. Думать об этом я уже не могла. Торопилась скрыться за деревьями, из последних сил переставляя ноги. Слава богам, снег был чуть выше щиколоток. Иначе конфуз случился бы прямо в сугробе на глазах у кучера.

– Госпожа графиня, не вздумайте бежать! – крикнул он мне вслед. – Замёрзнете! Да и стемнеет скоро!

Но я и сама это понимала. Боясь потерять карету из виду, присела за первым же кустиком. Провозилась со слоями тёплой одежды, но главное – успела.

Кучер ждал там же, у двери, и явно тревожился. Когда я вышла из леса, на его лице отразилось облегчение. Значит, не солгал. Убивать меня и правда не приказывали.

Настроение улучшилось. Будущее, ещё недавно видевшееся мрачным и пугающим, раскрасилось яркими красками.

Сбывались мои самые потаённые мечты.

Гилберта больше нет. Зато я снова начну жить в Дубках. Увижу людей, которые были для меня не просто слугами. Нет, они были друзьями. И остаются ими.

После замужества я не приезжала в свою усадьбу. Даже не представляю, как они там жили всё это время. Наверное, тяжко пришлось. Но я ничего не могла поделать. Моим имуществом, телом и свободой распоряжался муж.

Но теперь всё изменилось.

Стало неважным отстаивание своих прав, борьба с золовками. Через пару недель залютуют морозы. Метели занесут перевал снегом. И Дубки отрежет от остального мира. У меня будет время до весны, чтобы прийти в себя, восстановить здоровье и душевные силы.

Я даже была благодарна золовкам за подобный подарок. Они-то наверняка думают, что сделали мне плохо, отправив в глушь. Но я чувствовала себя почти счастливой. Ведь о поездке в Дубки последние три года мне оставалось лишь мечтать.

Дальше я ехала, изнывая от нетерпения. Даже просить еды у кучера не стала, хотя у меня сосало под ложечкой. А есть собранный Кэти провиант я опасалась. Может, она сонную настойку не только в отвар подлила.

День сменился сумерками. Мы подъезжали всё ближе. Я даже начала узнавать знакомые с детства пейзажи.

Наконец карета остановилась. Я чувствовала, как сильно забилось сердце в ожидании долгожданной встречи.

Проскрипел снег, лязгнул засов, и кучер распахнул дверцу. Я вышла наружу и огляделась. Вдалеке виднелись тёмные силуэты господского дома и флигелей, в окнах которых не мелькало ни одного огонька.

– Ты не мог бы подъехать ближе?

Страх смерти отступил, и я вновь вернулась к вежливому обращению. Теперь, когда моя цель была так близка, мне не терпелось скорее оказаться в тёплом доме. Напиться няниного отвара. Надеюсь, она ещё жива. К тому же в животе начинало подсасывать от голода.

И пусть до усадьбы оставалось меньше часа быстрой ходьбы, сейчас, по сугробам, я буду пробираться до самой ночи.