Госпожа Громова

Удивленно разворачиваюсь, и вижу, что он не шутит. Неужели у него только одни мысли о предательстве в голове крутятся? Мне даже стало обидно. Мы только начали жить вместе, и уже такие заявки. Что меня тогда ждет дальше? Такими темпами через годик точно прикопает.

— Борис, я сама хочу, чтобы Зоя уехала.

— Почему? Тебе ведь здесь одиноко, — ну, хоть это он видит.

— Она подруга, а не прислуга! Я была рада, когда она сидела со мной в больнице. Там почти нет развлечений. Но теперь я на свободе. Относительной свободе. А она молодая девушка. Ей тусовки нужны, парни, а не я больная в постели. Если бы она осталась, то сегодня завтра побежала бы в клуб, нашла себе красавчика, а потом рассказывала, как там было здорово. Думаешь, мне приятно? Я сижу здесь как птица в клетке, и должна слушать от единственной подруги, как хорошо на воле. Но если ты согласен меня с ней отпускать, мы можем пересмотреть вопрос с отъездом! Так как?

— Пусть уезжает, — прорычал нехотя. Что и требовалось доказать.

— Отпусти, мне надо переодеться, — прошу, делая шаг от него, но меня не отпускают. Громов наоборот, сокращает расстояние до минимума и вжимает меня в себя. Спина буквально пылает от соприкосновения с ним.

— Милена, ты не пленница, и чуть позже я дам тебе больше свободы. Но сперва шумиха с тобой должна утихнуть. Я не хочу, чтобы ты считала этот дом тюрьмой! Я не тюремщик! — так и хотелось сказать — ты хуже. Муж.

Борис шептал слова, склонившись к шее, и поглаживал руками талию, в которую вцепился мертвой хваткой. И почему мне становится приятно от этого? Я ведь не люблю его, но тело реагирует. Начинает распаляться от умелых ласк. Сама не поняла когда, но я облокотилась на его грудь и тяжело дышала.

— Тебе ведь хорошо, смотри какая ты у меня отзывчивая, — шепчет, а потом целует в чувствительную шейку. Его ладонь накрывает грудь и сжимает её посильнее.

Вот ведь. До идеального мужа ему далеко, но любовник он опытный. Что есть, то есть. Будем считать это плюсом в моем заточении.

И когда я уже хотела ответить на ласки, Громов отстранился.

— Совсем забыл, я тебе принес подарки. Наденешь завтра, — последняя фраза не вопрос. Приказ. Как без этого.

— Я могу взглянуть?

— Конечно, — усмехнулся, и, подхватив меня на руки, понес к кровати. Куда и сгрузил. Платье давно уже съехало с плеч, и я, не стесняясь, отбросила его в сторону, оставаясь лишь в белоснежном белье.

Глаза мужа заблестели, но он промолчал. Я же смотрела на несколько коробок, которые лежали на кровати. И когда успел сделать покупки?

Первой решила распаковать самую большую. Не смога не улыбнуться, увидев черное платье. А ты что хотела, Милена? Радуйся, что не белое. Вытаскивать не стала, завтра примерю. Во второй коробке оказалась белая меховая накидка. И зачем она летом?

— Ты часто мёрзнешь, она согреет тебя. Меня заверили, что даже в помещении ты не сжаришься, — тут же пояснил Борис, садясь рядышком, и с интересом наблюдая, как я распаковываю один подарок за другим. В других коробках были туфли и красивый черный клатч в драгоценными камнях.

Удивилась, увидев в маленькой коробке кучу шпилек из белых и черных камней.

— Заплети завтра красивую косу и воткни их. Я точно не знал, сколько понадобится, поэтому взял с запасом.

— Хорошо, — шепчу, изучая стразы. Хотя какие стразы? Это настоящие камни! Вон как переливаются. И шпильки не из железа, а серебро как минимум, про белое золото и думать боялась.

Ему что, деньги деть некуда? Или мажоры всегда так себя ведут?

— Вот еще, выбери, какой понравится больше, — с такими словами Громов положил передо мной две бархатные коробки. Большие!

Смотрю, не трогаю.

— Милена, тебе не нравится? — недовольно спрашивает.

— Зачем такие траты? Ты что-то хочешь от меня? Приручаешь так? Вчера кнут, сегодня пряник? И когда экзамен? — кажется, эти слова Борису не понравились. Он резко встал и отошел подальше.

— А ты становишься дерзкой, мне нравится, но не перебарщивай! Это просто подарки!

— Ты ничего не делаешь просто так! Какая меня ждет расплата за это? Что ты ещё хочешь от меня?

— Я твой муж и просто делаю подарок! — прорычал, буквально испепеляя своими серыми глазами. Не могу смотреть.

— Муж по договору, спасибо, что напоминаешь об этом каждый день, — шепчу, и все же открываю бархатную коробку. Хочет, чтобы я посмотрела, мне не сложно.

Что я могу сказать. Богатым красиво жить не запретишь. Красивое ожерелье из бриллиантов, которые даже в тусклом свете комнаты блистали как никогда. Длинные серьги, широкий браслет. Рисунок на украшениях одинаковый в виде вензелей. Явно все из одного комплекта.

Откладываю этот набор, и перехожу к другому. Коробки-то одинаковых размеров. Здесь блестели изумруды. Набор более строгий. Камушек к камушку без пропусков. Это ожерелье больше напоминало ошейники. Дорогой и тяжелый.

— Украшения тебя не впечатляют, как я погляжу, — подвел итог Громов, стоя около кровати.

— Красиво, но не практично. Их только на вечера надевать, а я в доме сижу. Рояль в качестве подарка мне понравился больше, — отвечаю как можно честнее.

— Учту. Значит ты у нас практик. Это тоже не плохо.