Госпожа Клио. Заходящее солнце

– А монашкой? – Женя вспомнил неудачный опыт с тамплиерами, – замки, там, рыцари…

– Спасибо, пробовала, – Света усмехнулась, – знаешь, как-то не прикалывает, потому что Бог должен быть в душе, а не висеть на стенке нарисованной фигней.

– Что ты пробовала? – не понял Женя, – представить или ты была и монахиней? – дело в том, что постоянно всплывавшие факты Светиной биографии выглядели хоть и интригующе, но уж слишком неправдоподобно – совсем, как его первый роман. Уж он-то знает, как создаются подобные истории!

– Была, – Света вздохнула, – однажды меня в Кострому занесло и решила я там уйти в монастырь – мне надпись над входом понравилась: «Господи, помилуй нас, грешных». Ну, я и пошла «сдаваться» – я так прикидываю, как раз после Норвегии.

Определили меня послушницей. Отвели келью – полутемная, холодная. Одеяло на койке тонкое, как попона на лошади. Короче, зуб на зуб не попадает. Зато иконы, лампады – красиво, ничего не скажешь. Вышла я как-то посреди ночи и спрашиваю у соседки, где б, типа, согреться – хоть бы чайку, что ли, попить, а она отвечает – по ночам чай не пьют, а чтоб согреться, надо сделать перед иконами двадцать земных и двадцать поясных поклонов. Ну, вернулась я в келью и, как дура, начала кланяться. Минут на пять, конечно, согрелась, а дальше-то?.. Короче, так всю ночь и промучилась, а в пять утра всех подняли и повели на Правило…

– Куда? – не понял Женя.

– Служба такая. Полтора часа те же поклоны бьешь, да крестишься без перерыва. Только Правило закончилась, началась Литургия. Еще час. Короче, еле дождалась, завтрака. То, что кормят картошкой с хлебом, не беда, бывало и хуже, но за едой, оказывается, даже разговаривать нельзя. Одна сестра молитву читает, а остальные молча жуют. Я потом посчитала, так за день слов десять сказала, не больше. Я ж не могу так!..

А потом привезли кирпич – матушка задумала часовню строить. Так на морозе мы тот кирпич два часа разгружали даже без перекуров. Спина не разгибается, а тут снова на молитву идти. Натуральная зона…

– Ты и там была? – спросил Женя с опаской.

– Нет, в кино видела, – Света засмеялась, словно радуясь, что хоть этого ей удалось избежать, – короче, вечером того же дня я оттуда и сбежала, – закончила она.

– А, вообще, в Бога ты веришь?

– Верю, – Света кивнула и секунду помолчав, уточнила, – верю, что Бог помогает каждому не сломаться и пройти по той стезе, какую он ему уготовил, а не для того, чтоб согнать всех в кучу и заставить восхвалять его в муках. Жизнь сама по себе мука, чтоб еще дополнительные страдания изобретать…

Была там одна ненормальная – я видела. Не знаю уж, что она натворила, но, прикинь, на морозе раздевается до гола и сама себя плетью хлещет, прям, до крови. Я у нее потом спрашиваю, когда с ужина шли – богу что, говорю, приятно, когда ты себя так лупишь? Он что, удовольствие получает от этого или ты, говорю, получаешь? А она смотрит на меня дикими глазами и молчит. Я так думаю – вера в душе происходит, а не в теле. Или я не права?

Женя не сразу вник в суть вопроса, размышляя над тем, что, хотя придраться в ее рассказах, вроде, не к чему, но для одного человека такое не может быть правдой, иначе такая жизнь – это готовый роман, где и придумывать ничего не надо.

– Ладно, – не дождавшись ответа, Света махнула рукой, – ты на речку-то идешь?

– Не охота, – Женя скривил губы. Не то, чтоб ему после душной электрички не хотелось окунуться, но на весах его сознания балансировали совершенно потрясающий сюжет и унизительная роль, для которой его пригласили – таскать сумки. Надо было выработать свою позицию в дальнейших отношениях, и делать это лучше в одиночестве.

– Тогда подожди. Под березами висит гамак – там клево; я люблю в нем лежать, – Света направилась к калитке, а Женя остался на крыльце. …Все неправильно, – подумал он, – слишком внезапно заболела «перуанка», потом появилась эта странная Света – вроде, Клио вместо того, чтоб помогать, запутывает меня. Зачем?..

Не найдя ответа, Женя пошел по тропинке, разделявшей огуречную и помидорную плантации, и действительно увидел натянутый между стволами гамак. Закурив, улегся в него, слегка качнулся. Жаркий ветерок пробежал над головой, цепляя желтые листья. …Парадокс природы, – Женя усмехнулся, – надо спросить, чего это они пожелтели… впрочем, какая разница? – повернул голову, разглядывая огород; полуголых людей, веселой гурьбой прошествовавших мимо; деревья за забором… и не обнаружил ничего интересного. Вновь отыскав среди листьев «окошечко», попытался проникнуть в огромное и вечное, не знающее никаких проблем небо.