Госпожа Кофе

– Я так и думал, она ничего не знает о том, что никаких долгов у Тимура уже давно не было.

– Марк, а что у тебя нового?

– Я был у матери Вероники. Она подтвердила, что вчера дочь была у нее вместе с детьми. Из разговора я понял: это вполне нормальная семья, теща уважает Егора, просто души в нем не чает. Обожает своих внуков, помогает, как может, дочери. Подтвердила, что сама помогала Веронике замывать детские сиденья от рвоты. А потом Вероника эти сиденья отвезла домой, да там и оставила, и с тех пор детей в машине не возила, потому что машина не заводилась.

– А она на самом деле не заводилась?

– Понимаешь, это непроверяемо. Каждый человек, хотя бы немного разбирающийся в машине, может сделать так, чтобы она не заводилась. Это мог сделать как Егор, так и Вероника.

– А мать Вероники? Она умеет водить машину?

– Этим я не интересовался. А что, ты и ее подозреваешь?

– Да мало ли. Понимаешь, я бы никого из них не подозревала, если бы трупы не оказались в их машине и в их гараже. Но Егора подозревать – как-то уж очень… Ну не идиот же он законченный, чтобы так подставляться и трубить всему миру о том, что у него в гараже – трупы.

– Вот видишь, ты не подозреваешь его, а это, быть может, результат спектакля, который он перед нами разыграл. Он и Дворкина мог сам спровоцировать на разговор о тебе. Но и это непроверяемо.

– Почему?

– Да потому что я не хочу разговаривать с мужиком, который положил глаз на мою жену.

– Значит, ты все-таки допускаешь, что Егор мог сам срежиссировать все это, чтобы на него не пало подозрение? Марк, по-моему, это самая настоящая чушь. И мы с тобой уже об этом говорили.

– Понимаешь, он мог так испугаться, что придумал этот идиотский ход.

– Марк, извини меня, но ты сходишь с ума. Егор – не идиот. Он просто запуганный человек, отец семейства, понимаешь, и, чего он на самом деле испугался, так это последствий момента, когда выяснится, что кто-то пользовался его машиной. Нет, прошу тебя, исключи Егора из списка подозреваемых.

– Хорошо, но тогда скажи – кого включить?

– Альмиру, – сказала я, не скрывая своей злости.

– Ты сейчас вся на эмоциях. Нельзя так, Ритуля. Успокойся. Ты вообще где? Дома?

– Нет, я стою в пробке на Соколовой.

– Надо же, я – тоже. И куда это мы направляемся?

– Пытаюсь выехать из города и отправиться подышать свежим воздухом в Пристанном.

– А это еще для чего?

Я рассказала Марку о телефонных номерах потенциальных покупателей дома в Пристанном, найденных мною в квартире Валентины Неустроевой. А также о белье, которое я взяла на экспертизу, чтобы выяснить, с кем незадолго до смерти она была в близких отношениях.

– Еще я нашла там старый телефон с эсэмэсками Тимура. Марк, похоже, они любили друг друга. Теперь и Альмира об этом знает, сходит с ума от ревности уже к покойному мужу, ненавидит Валентину.

– Что ж, теперь она не будет мучиться угрызениями совести, когда даст согласие Ренату выйти за него замуж.

– Я думаю, она уже дала согласие, – я так и не смогла справиться со своей ненавистью к обидчице. – Да, вот еще что. Нашла у Валентины в куртке чеки на моющие средства.

– Ну и что?

– Она покупала все это в Пристанном. Понимаешь, судя по ассортименту и объему купленных средств, она готовилась к большой уборке. Может, у нее есть там дом? И она его решила продать накануне смерти, а перед этим привести его в порядок?

– Рита, подожди минуту, я сейчас перезвоню Локоткову, он должен был узнать о недвижимости и машине Неустроевой.

– Хорошо, я подожду. Да только про машину я и так знаю – «Мерседес».

Он отключил телефон, а я подумала о том, что не задала Альмире еще один провокационный и ужасно неприятный для нее вопрос: выпадали ли у Тимура волосы. Можно было бы даже для наглядности показать грубиянке наволочку с мужскими волосами, прихваченную из квартиры Неустроевой, – может, она и узнала бы волосы мужа.

Конечно, это было бы слишком жестоко, но я не знала, сколько мне потребуется еще времени, чтобы успокоиться и перестать на нее злиться.

Марк перезвонил буквально через пять минут. Сказал, что на Валентину оформлена квартира, в которой она жила с Минкиным, и «Мерседес».

– Может, у Минкина был дома в Пристанном?

– Нет. Я проверил. Не было.

– Значит, дома в Пристанном у Валентины не было. Хорошо, Марк, спасибо. Хорошо бы еще выяснить, где ее машина. Кстати, ты не продиктуешь мне номера?

– А это еще зачем?

– Да мало ли.

– Записывай.