Госпожа МакВильямс во время грозы

— Уходи сейчас же. По-видимому, ты окончательно решился погубит всех нас! Разве ты не знаешь, что нет лучшего проводника для молнии, как открытый камин? Куда же ты теперь пошел?

— Туда, к окошку.

— Боже милосердный, ты потерял рассудок. Уходи оттуда сию же минуту. Самые маленькие дети знают, что стоять во время грозы у окошка сопряжено с опасностью для жизни. Милый, хороший, я знаю, мне не пережить этого дня… Мортимер?

— Да!

— Что это за шорох?

— Это я.

— Что же ты делаешь?

— Я стараюсь найти верхний конец моих брюк.

— Скорее, брось их. Не вздумай одевать это платье при такой погоде. Ты знаешь, что, согласно всем авторитетам, шерсть притягивает молнию. О, драгоценнейший, милейший, разве мало быть постоянно в опасности лишиться жизни вследствие естественных причин? А ты придумываешь все возможное, чтобы удвоит эту опасность!.. Перестань же насвистывать! Как это тебе могло придти в голову?

— Однако, что же в этом дурного?

— Мортимер, я тебе говорила один раз, я тебе тысячу раз говорила, что свист производит колебания воздуха, которые прерывают движение электрического тока и… ради всего дорогого на свете, — зачем ты открываешь дверь?

— Боже праведный, да разве и тут есть опасность?

— Опасность? В этом смерть. Каждый, кто на это обращал внимание, знает, что допускать сквозняк, — все равно, что привлекать молнию. Ты закрыл ее только наполовину, запри ее хорошенько, да поживее или мы все погибли. О, это нечто ужасное быть запертой при такой погоде с сумасшедшим!.. Мортимер, что ты делаешь?

— Ничего, я только открываю кран; в этой комнате страшная духота, мне хочется помочить лицо и руки.

— Ты, очевидно, потерял остаток рассудка! Молния в пятьдесят раз чаще ударяет в воду, чем во всякий другой предмет. Закрой скорее! О, дорогой, я вижу, что ничто здесь не в состоянии спасти нас, я думаю, что… Мортимер, что это такое?

— Это прокл… Это картина, которую я уронил!..

— Ты, значит, стоишь у самой стены. Какая неслыханная неосторожность! Разве ты не знаешь, что нет лучшего проводника для молнии, чем стена. И ты опять только что хотел выругаться. Боже, ты ежеминутно готов безбожничать в минуты, когда все твое семейство в такой опасности? Мортимер, ты велел принести перину, как я тебя просила?

— Нет, я забыл.

— Забыл? Это может стоить тебе жизни. Будь у тебя теперь кровать с периной, на которую ты бы мог лечь, поставив ее посредине комнаты, ты бы был почти в совершенной безопасности. Пойди сюда поскорее, прежде чем ты успеешь натворить там новых сумасбродств!

Я попытался было, но каморка не могла вместить нас обоих при закрытых дверях, буде мы не желали задохнуться. Некоторое время я пробовал дышать, но вскоре выскочил. Жена кричала: — Мортимер, надо что-нибудь сделать для твоего спасения! Дай мне немецкую книгу, лежащую на камине, и свечку, — не зажигай ее, однако. В книге есть некоторые советы.

Я добыл книгу ценой вазы и нескольких других ломких вещиц.

Жена моя заперлась с своей свечкой и на несколько минут оставила меня в покое. Вскоре она воскликнула:

— Мортимер, что это было?

— Это кошка…

— О! горе, лови ее и запри в ванную! Живее, мое сокровище! Кошки полны электричества. У меня наверно поседеют волосы от всех опасностей этой ночи…

Я опять услышал сдавленные рыдания, иначе я бы не шевельнул ни рукой, ни ногой ради такого начинания в темноте, а именно ради того, чтобы через стулья и разные другие препятствия, которые по большей части были достаточно тверды и имели острые углы, начать охотиться за кошкой. Наконец, мне удалось таки запереть ее в ванную, разломав на 400 долларов мебели и разбив себе оба колена. Теперь вдруг глухо раздалось из кладовой:

— В немецкой книге написано, что во время грозы самое безопасное стать посреди комнаты на стуле, — ножки стула следует изолировать дурными проводниками, т. е. ты должен поставить ножки стула на бокалы…

— Фет-бум, бом, крах!

— Слышишь, Мортимер, торопись, пока ты еще не убит.

Мне удалось найти стаканы, это были четыре последних. Все остальные я разбил. Я изолировал ножки стула и попросил дальнейших пояснений, как следует держать себя.

— Мортимер, дальше говорится: «во время грозы следует снять с себя металлические предметы, как-то: часы, кольца, ключи, и не следует оставаться вблизи металлических предметов, как-то: очагов, печек, железных загородок и т. п.». Ты понимаешь, Мортимер! Значит-ли это, что следует иметь металлы при себе или держать подальше от себя?

— Да я не совсем понимаю; мне кажется, что тут, что-то неясно; я хорошенько не знаю немецкого языка. Но, сколько понимаю, мне кажется, что по книжке надо оставлять металлы при себе.

— Да, должно быть, так; так, по крайней мере, подсказывает здравый смысл. Знаешь, они действуют в роде громоотвода. Надень-ка твою пожарную каску, Мортимер: она почти вся из металла.

Я принес ее и надел. Штука эта была порядочно тяжелая, неуклюжая и неудобная, в особенности в жаркую ночь и в душной комнате. Собственно с меня было более чем достаточно и надетой на мне ночной сорочки.