Госпожа Мусасино

Его страх был обоснован. Митико была уверена, что, если вот так, разом, отказаться от любви к Цутому, эта любовь все равно не закончится. Если ей были бы непонятны чувства Цутому, она призналась бы Акияме в этом. Она могла спокойно говорить неправду, потому что уже наверняка знала о любви Цутому. Стараясь соблюсти приличия в качестве супруги Акиямы, она даже подумать не могла, что расстанется с Цутому. Она радовалась тому, как их душевные настроения совпали, поэтому ей и в голову не приходило, что завтра все может перемениться.

— Вот как… — после некоторого молчания сказал Акияма. — Тем не менее нужно, чтобы Цутому уехал. Ты ведь знаешь, как неприятно мне выносить его присутствие.

— Но так нельзя. Цутому ни в чем не виноват! Ты подумал, как Оно может расценить твое решение?

— Да подумал, подумал, — разъярился Акияма. — Действительно, этот тип, родственник так называемый, просто невыносим. А ты всеми правдами и неправдами хочешь его задержать здесь! Ну ладно, пусть хотя бы на некоторое время куда-нибудь отправится! Ведь сейчас летние каникулы, пусть поедет к каким-нибудь друзьям!

Митико не могла ничего возразить.

— Ну это другое дело, — только и смогла она выговорить, и Акияма несказанно обрадовался, заметив, как меж ее бровей легла складка от причиненной боли.

Воодушевленный собственным чувством, влюбленный Цутому, слегка улыбаясь, вошел в дом и сразу же понял, что между супругами что-то произошло. Увидев лицо Акиямы, которое выражало одно — «Не видеть бы тебя вовсе!», Цутому на мгновение почувствовал страх.

Митико обратила на него взгляд, приветствуя словами «С возвращением!», но в этом взгляде не было того, что он так желал прочесть.

Вряд ли стоит говорить о душевных муках Цутому, терзавших его до конца этого дня и особенно в часы ночного одиночества. Если глаза любимой не выражают любовь, сердце не на месте. Влюбленный мужчина всегда несчастен.

Горе Цутому несколько смягчилось, когда в отсутствие Акиямы Митико невзначай сказала следующее:

— Эй, дружок! В школе Юки-тян уже каникулы, не хочешь ли ты съездить куда-нибудь к друзьям?

Митико долго глядела в глаза Цутому. Ее взгляд был спокойно-печальным, но в нем Цутому заметил знаки любви. Он не мог не спросить:

— Это Акияма что-то сказал?

Митико просто ответила: «Нет», но в ее взгляде читалось: «Да». Кроме этого, ничего произнесено не было, она лишь продолжала смотреть ему в глаза. Цутому хотелось поподробнее расспросить ее обо всем, но он боялся нарушить это приятное молчаливое сообщничество и не смог вымолвить ни слова.

Через несколько дней ему пришло письмо от университетского друга, который жил в Хаяма, в нем тот спрашивал, не хочет ли Цутому вместе с ним отдохнуть летом. И Цутому принял его приглашение.

Разлука привнесла новые оттенки в его любовь. Волны счастья накрывали Цутому даже в часы развлечений на летнем взморье, которые он проводил со старшим братом и младшей сестрой своего друга. Друг удивился, каким спокойным стал Цутому.

Обдумав значение взгляда Митико, юноша обрадовался. Этот взгляд явно говорил: «Люблю тебя». Однако в то же время в нем звучало: «Не сделай меня несчастной!» или «Не лишай меня этого покоя!». С его точки зрения, эти желания противоречили друг другу, но, если надо, он может и потерпеть.

Он часто гулял один вдоль побережья. В ясный закат над заливом Сагами была видна гора Фудзи. Отсюда она казалась выше, больше, чем из «Хакэ», справа — горный хребет Тандзава, слева вершины вулканов цепью окружали пик Амаги. На закатном небе вырисовывалась картина из теней. Конусовидные вулканы рвутся из щелей в земной коре, начиная с одной щели, разрывают по швам весь японский архипелаг и складываются в такую изящную форму — форму конуса. На протяжении долгих геологических эпох вулканы не двигаются с места и лишь постепенно выбрасывают на поверхность лаву и вулканический пепел. Цутому узнал все это из книг в библиотеке старика Миядзи. И он думал, что, будь у его любви такое терпение и выдержка, как у вулканов, когда-нибудь появится случай дать и этой любви шанс.

Младшая сестра его друга, которой исполнилось семнадцать, носила очки. Она играла на взморье, но, завидев Цутому, бросилась к нему навстречу и выронила футляр из кармана блузки. Цутому подумал, как очаровательна эта девушка, когда она стыдливо покраснела, подбирая футляр с песка. Если бы любовь была великодушной, весь ее блеск не копился бы внутри, а поднимался бы надо всем в мире.

Вездесущая любовь привела Цутому к мысли посетить мать, с которой он долго не виделся. Мать жила в Дзуси с бывшим чиновником министерства иностранных дел, который и был причиной того, что она некогда покинула дом. Новый муж из-за любви к матери потерял место в министерстве и только после того, как поскитался по разным местам, пристроился брокером на хлопковую биржу.

Похоже, работа там шла не то чтобы гладко. Муж матери, пригласив угрюмых друзей с «черного рынка», играл с ними в маджан. Видимо, игра и была его единственным источником дохода.