Госпожа. Наказание любовью

Горячие губы накрыли торчащую вершинку прямо через кружево, втянули в себя, язык обвёл, легонько надавив. Контраст шершавой ткани слишком чувствительного, напряжённого соска отозвался вспышкой острого удовольствия, отчего тело Тани выгнулось, а с губ сорвался прерывистый вздох. Ноги сами раздвинулись шире, юбка задралась уже до пояса, ничего больше не скрывая от жадных взглядов Самсоновых. Между ног всё жарко пульсировало, пальцы Бориса легко скользили по влажной плоти, размазывая выступивший сок, то и дело задевая набухший бугорок, проникая внутрь, заставляя желать большего. Это было даже не желание, не страсть – похоть в чистом виде, тело жаждало, чтобы его как следует оттрахали и удовлетворили голодную пустоту, кусавшую низ живота. Просто животные инстинкты…

Женя зубами стащил мокрое кружево, и прихватил тугой бутон, чуть оттянув, мешая удовольствие с искорками боли. С губ Татьяны сорвался всхлип, перешедший в короткий стон, она снова выгнулась, подставляясь под грубоватую ласку и желая ещё, ещё. Ох, да, она уже была готова, между ног всё истекало от разбуженного возбуждения, и хотелось не пальцев, а чего-то посущественнее. Твёрдого, горячего, заполняющего до самой глубины…

Словно почувствовав, о чём она думает, Борис одним движением усадил Мельину на колени, обхватил попку, придвигая ближе, сжал упругие полушария. Она от неожиданности открыла глаза, встретившись с его тёмным, полным откровенного желания, взглядом и отчего-то задохнулась от странного предчувствия.

– Расстегни, – хрипло скомандовал он, и Таня покорно потянулась к ширинке, сглотнув вязкий ком в горле.

Только оказалась не готова к тому, что его ладони раздвинут ягодицы, а прижавшийся сбоку Женя вкрадчиво проговорит на ухо:

– А твою попку кто-нибудь пробовал, Танюша?

Глава 4

Вот от этих слов её пробрала дрожь, и совсем не от возбуждения. Пальцы женщины замерли, она смотрела перед собой остановившимся взглядом, понимая, что неважно, что она ответит. Эти двое сделают то, чего им хочется. И да, с той стороны она не пробовала, на такие эксперименты не тянуло что-то. «Не надо!» – слова замерли на губах, потому что пальцы Евгения скользнули вдоль разведённых ягодиц, слегка надавливая, погладили упругое колечко, и снова около уха раздался довольный смешок.

– М-м, да ладно?! Нет, что ли? Тогда открою тебе новые грани удовольствия, детка, – словно дразня, он обвёл по кругу, отчего внутри всё протестующе сжалось.

Она не хотела этого. Ох, нет, вот это уж точно не входило в список тайных фантазий Мельиной! Но, похоже, придётся смириться, потому что теперь пальцы Бори крепче сжали, раскрывая больше, и уже его требовательный голос напомнил:

– Та-ань, не отвлекайся!

Прикусив губу, она сдержала всхлип, напряжённая, как струна, прикосновения в непривычном месте нервировали и вызывали беспокойство. Но рот Бориса снова накрыл её грудь, играясь с твёрдой вершинкой, дразня языком и мягко сжимая, втягивая и посасывая. Одновременно его пальцы мяли и массировали упругие ягодицы, и мысли снова стали путаться, пока Татьяна справлялась с застёжкой. Однако настойчивые поглаживания Жени всё равно заставляли вздрагивать и оставаться настороже, возбуждение мешалось с беспокойством, и до конца расслабиться не получалось. Татьяна наконец расстегнула ширинку на джинсах Бориса, и подушечки коснулись горячего, твёрдого ствола.

– Прижмись к нему, Танечка, – снова хриплый голос Бори, и ладони крепче сжали попку, придвигая Мельину ближе.

Колени раздвинулись шире, открывая её жадному взгляду Бориса, и одновременно пальцы Жени сзади, уже почему-то скользкие и прохладные, настойчиво надавили на тугое колечко, отчего Татьяна тихо всхлипнула, вцепившись в спинку дивана. Тело отчаянно не хотело этой нежеланной ласки, но… выбора у неё не было. Влажные складочки прижались к напряжённому члену, внутри всё сжалось, а ладонь Жени обхватила её грудь, отвлекая, пальцы надавили сильнее, мягко скользнув в непривычное место. Таня замерла, тяжело дыша, тело охватила нервная дрожь. Глаза открывать не хотелось, слишком остро она ощущала двух мужчин, их взгляды, собственную беспомощность. Это и бесило, и пугало одновременно, а ещё, где-то тлели угли разворошённого возбуждения, так до конца и не ушедшего, несмотря на действия Евгения.

– Ну же, Танюш, впусти меня, не надо напрягаться, – пальцы в попке снова настойчиво толкнулись вперёд, неумолимо продвигаясь. – Тебе понравился, детка…

И тут же ладони Бориса сместились на её бёдра, приподняв так, что влажная промежность медленно скользнула по твёрдому стволу. Таня резко выдохнула, ногти царапнули обивку дивана, а от смеси противоречивых эмоций и ощущений закружилась голова. Задетый клитор отозвался слабой вспышкой удовольствия, отвлекая, и этим сразу воспользовался Евгений, сжав её сосок и проникнув дальше в упругое местечко. Татьяна не сдержала возгласа, дрожь не проходила, и хотелось просто, чтобы это скорее закончилось. Время, казалось, застыло каплями дёгтя, не двигаясь, заключив её в свою ловушку, и этот обед никогда не закончится…