Госпожа не-мертвых

— Не «за что», — кротко улыбнулась Селеста, ничуть, впрочем, Валкерия не обманув, так как тот немедленно заткнулся. — А «для чего». Для того, чтобы ты не заплесневел в своей дыре. Ну-ка ответь мне, когда в последний раз ты занимался чем-то новым? Не совершенствовал уже освоенные навыки, а изучал нечто, чего прежде вовсе не умел. Молчишь? Тебе нечего сказать, Валкерий, потому что ты сам не помнишь, когда перестал развиваться. Ты ничего не делаешь, не пытаешься что-то изменить, только лежишь в своей берлоге и понемногу начинаешь деградировать!

Меня не устраивают происходящие с тобой процессы, я не хочу видеть, как ты медленно сползаешь вниз. Поэтому вывожу из зоны комфорта. Помнишь этот термин? Прекрасно. Причем, обрати внимание, выбрала щадящий вариант, учитывающий твои прошлые пожелания.

— Это какие же, Госпожа? — изумился Валкерий.

— Сам жаловался, что тебя окружают тупицы и бездарности. Вот тебе почти чистый лист — бери, воспитывай, как пожелаешь нужным. Психика у молодых восставших расшатана новым состоянием, внушаемость высокая, так что в данном случае ученик станет тем, чем его сделает учитель. Всё в твоих руках.

— Как будет угодно повелительнице, — вздохнул ленивец.

— Впрочем, если хочешь, можешь отправиться в Цонне, Медее как раз нужен резидент в султанате. Или у нас расширение гвардии планируется, а боец ты неплохой, помнится, — от предложенных госпожой альтернатив подданный в ужасе затряс головой. — Не хочешь? Значит, остановимся на подопечном.

Имей в виду — я не поленюсь и лично проверю, чему он научился. И если результат меня разочарует… Отдыхать на следующей должности тебе будет затруднительно.

- Ты не задумывалась о том, что жизнь правителя — это череда мелких, или не мелких, предательств самого себя?

- С чего вдруг тебя потянуло на философию? — в ментальном голосе Медеи сквозило удивление.

- Вантал побывал в доме одного чиновника, Маталеста, и нашел там доказательства проведения ритуалов передачи жизни. Остатки моей морали требуют лично вмешаться и казнить как самого Маталеста, так и его соучастников, причем не просто убить, а придумать нечто особенное. Но я знаю, что не сделаю этого. Продам компромат Сыну Моря, который, скорее всего, предложит чинуше сделку. Не исключено даже, он закроет глаза на преступления, потому что шантаж ближайшего соратника канцлера позволит скинуть последнего и назначить на место Дарта своего человека. Детоубийца не понесет наказания. Такое чувство, что я ломаю себя — в который раз.

- Я помню. Ты рассказывала, в твоём мире дети неприкосновенны. Честно сказать, мне сложно представить то общество.

- Ну, не то чтобы неприкосновенны… К насилию над ними относятся куда более жестко, чем здесь, у нас. Я, вроде бы, привыкла к местным порядкам и смирилась с ними, но некоторые понятия составляют основу личности, их уже не изменить. Они дают о себе знать в самые неожиданные моменты. И когда они вылезают, их приходится ломать — с хрустом, чувствуя, как ломаешься ты сама. Неприятное ощущение.

- Если вопрос для тебя так важен, то не сообщай ничего королю, — связь принесла исходящие от сестры эмоции сочувствия, желания поддержать и легкого недоумения. — Ты — Госпожа. Никто не оспорит твоего решения.