Госпожа Печалей (СИ)

Сорайя понимала, что и ее лицо сейчас такое же кислое. Они заплатили за жизнь немалую цену. Когда мост обрушился, в море оказались сотни людей. Бочонок, за который они цеплялись сейчас, вынырнул на поверхность прямо перед ними — и они добрались до него первыми. Ратимир заявил, что больше трех человек их «буек» не выдержит. Что, конечно же, не помешало тонущим пытаться спастись. И везучей троице пришлось драться за свой бочонок. Лица обреченных, которых они оттолкнули, теперь будут вечно преследовать Сорайю.

— Свет теплый или холодный? — спросил Зорграш. — Если он выглядит холодным, лучше не приближаться. Блуждающие огни предпочитают стоячую воду, но присутствие мортарха могло притянуть их сюда.

— Он… выглядит теплым, — осмелилась предположить Сорайя. — В любом случае он не напоминает ничего такого, что мне приходилось видеть на службе в Гробовой страже.

— Тогда рискнем, — решил Зорграш и улыбнулся, продемонстрировав Сорайе острые зубы.

— Я не пойду, — запротестовал Ратимир. — Не желаю, чтобы какой-нибудь блуждающий огонь высосал мои потроха!

Теперь зубастой улыбки удостоился Ратимир:

— Смею предположить, ты хочешь плыть туда, куда плывет бочка. А если не хочешь, можешь нас покинуть.

Ратимир покосился на темные вялые волны и буркнул:

— Я останусь.

— Не унывай, Рат, — подбодрила его Сорайя. — Если мы наткнемся на блуждающие огни, они наверняка заберут только одного из нас.

И тут же, увидев хитрый блеск в его глазах, пожалела о своей шутке. Отчаявшийся человек способен ухватиться за самые отчаянные идеи.

Бочка приближалась к берегу мучительно медленно — так, по крайней мере, казалось Сорайе. Когда же она разглядела сидящие возле огня фигуры, то испытала облегчение. Кем бы они ни были, это точно не блуждающие огоньки — силуэты были плотные, а не призрачные. Или же?.. Подплыв еще ближе к берегу она заметила, что свет идет от мерцающего пламени, пляшущего в сложенной чашечкой ладони одной из фигур.

— Назад! — прошипела Сорайя своим спутникам и попыталась грести, отводя бочонок от берега, но Зорграш воспротивился.

— Успокойся, — сказал проводник. — Кем бы они ни были, что бы ни делали, они, по крайней мере, живые. — Он ткнул большим пальцем в свой сплющенный нос. — Поверь мне, я знаю, как пахнут живые, а как мертвые, и разницу улавливаю.

Немного успокоенные утверждением Зорграша, они погребли к пляжу. Как только ноги коснулись дна, Сорайя отпустила бочонок. Он сослужил хорошую службу, но видеть этот бочонок она уже не могла. Он казался заразным. Сорайя понимала, какой ужасной ценой куплена ее безопасность.

Ратимир и Зорграш побрели за ней по воде. Сорайя увидела на пляже троих: двое сидели, а третий лежал на песке. Один из сидевших встал и повернулся к ней. Это был крепко сложенный мужчина со смуглой кожей азирита. Одежда его была изодрана, но Сорайя различила вышитое на груди изображение Гхал-Мараза. И несказанно обрадовалась. Невозможно ведь представить слугу Нагаша, носящего знак Зигмара.

Человек, оставшийся сидеть, был тощим и бледным. Это в его руке горел огонек. Пламя не причиняло ему вреда, хотя даже издалека Сорайя почувствовала жар и вздрогнула, сообразив, что без магии тут дело не обошлось. В отличие от азирита, одежда этого мужчины была абсолютно сухой — насколько Сорайя могла судить.

— Один из чародеев с маяка, — с тревогой пробормотал Ратимир.

Когда он это сказал, Сорайя вспомнила, где уже видела этих мужчин. Они оба присутствовали при вызове Яхангира на маяк. Значит, один действительно чародей, а второй — воин-жрец Зигмара.

Лежащая женщина тоже была знакома Сорайе по тому краткому визиту на маяк. Она, как и заклинатель — как и все обретенные, — выглядела хрупкой и бледной. Имени женщины Сорайя не вспомнила, но решила, что она скорее ученая, чем заклинательница. Впрочем, сейчас, пожалуй, неважно, чем она занималась раньше. Важно, что находится она в куда худшем состоянии, чем ее спутники.

— Значит, мы не единственные выжившие? — воскликнул смуглый жрец. Но в голосе его звучала нотка вызова, а руки сжались в кулаки, когда он разглядывал их. Особое внимание мужчина уделил Зорграшу. — Как вы уцелели?

— Нам повезло ухватиться за этот бочонок, когда мост рухнул. — Сорайя кивнула на качающийся на волнах «буек». — И мы уплыли, пока ночные охотники преследовали тонущих.

— Видели кого-нибудь еще? — спросил жрец.

Сорайя покачала головой:

— Ваш свет — единственный признак жизни, который мы заметили.

Эта новость явно встревожила жреца. И вероятно, по многим причинам. Свет, который привел к ним уцелевших, мог точно так же привлечь и неупокоенных.

— Кстати об огне. Я промок до костей. — Ратимир отжал полу туники. Как и Сорайя, он, вися на бочонке, сбросил доспехи, опасаясь, что лишний вес увлечет их на дно.

Воин-жрец явно колебался.

— Может, лучше…

— В море могут быть и другие, — перебила его Сорайя. — Растерянные, заблудившиеся, как мы. Они тоже могут заметить ваш свет. И если он еще кого-то спасет, разве не стоит рискнуть?