Госпожа Печалей (СИ)

— Гаевик! — крикнул Венцеслав, прижатый Тугрой спиной к рамам для свежевания. Из внутренней комнаты выскочил тощий заклинатель, вскинул руки, и с губ его принялись слетать таинственные слова. Кончики пальцев чародея замерцали, точно подернулись инеем, и на каждом из них выросло по длинной сосульке. Прозвучала последняя фраза магической формулы, и осколки льда, сорвавшись с пальцев, полетели в Тугру.

Заклятье выглядело впечатляющим. Кветка и не подозревала, что Гаевик способен на такое. Но острые сосульки, долетев до огора, не пронзили его, а взорвались, рассыпались ледяным крошевом. Кветка заметила, как грубый деревянный амулет, висящий на поясе охотника, на миг ярко вспыхнул. А потом монстр повернулся к Гаевику.

— У него защитный талисман! — крикнул чародей.

Тугра презрительно фыркнул.

— Кости мага легко ломаются! — насмешливо рявкнул он и шагнул к Гаевику, хрустя воткнутыми в пол кольями.

— Остановите его! — приказал Венцеслав. Солдаты удвоили усилия, вынуждая Тугру задержаться, отбивая их атаки. Но Кветка видела, что дело гиблое и огор вот-вот прорвется.

— Оставь его в покое! — крикнула она, кинувшись к Тугре, отбила бутылке горлышко и плеснула ее содержимое в лицо врага, точно так же, как сделала с саблезубом. На этот раз, однако, мгновенного результата не последовало. Маслянистая жидкость стекала по лицу огора. Великан мазнул по щекам ладонью, протер глаза и, забыв о Гаевике, повернулся к Кветке.

— Женщина, я разрешу тебе посмотреть, как буду перемалывать твои ноги! — рявкнул Тугра.

— Зато ты ни на что больше не посмотришь, — ответила Кветка, попятившись. — Никогда.

Отвлеченный ею, Тугра не заметил, как к нему с двух сторон подскочили Венцеслав и Гаевик. Мечей у мужчин не было, зато каждый из них держал глиняный горшок. Миг — и людоед был осыпан тлеющими углями.

Смесь жира, смолы и масла, приготовленная Кветкой, вспыхнула моментально. Лицо Тугры загорелось. Огор попытался прихлопнуть огонь руками, но, вымазанные горючей смесью, они тоже окутались пламенем. Огор завизжал, забился, своими же руками разнося огонь по телу.

— Прикончим его! — велел Венцеслав и нагнулся, подбирая меч. Сорайя и другие набросились на горящего огора с копьями. Ослепленный, терзаемый болью Тугра не мог отразить их атаки. Махьяр, метнувшись к врагу, раздробил ему колено орручьим колуном.

Тугра рухнул на пол. На сей раз колун врезался в толстую шею огора, разрубив ее до половины. Из раны хлынула черная кровь. Еще секунду охотник пытался подняться, но потом громадное тело, содрогнувшись, растянулось на полу и застыло, только языки пламени плясали на горящей голове людоеда.

Кветка смотрела на гигантский труп, ошеломленная тем, что им удалось прикончить это могучее существо. Потом перевела взгляд на своих спутников — и увидела в их глазах глубокое уважение.

— Зигмар дает, — промолвил Махьяр. — На этот раз он дал нам тебя. Мы победили лишь потому, что ты знала, как одолеть монстра.

Зорграш, хромая, вышел из-за стола, весь перемазанный кровью саблезуба, посмотрел сверху вниз на Тугру и плюнул в пылающее лицо охотника. Потом мрачно глянул на остальных.

— Знаю, это была моя идея, но давайте никогда больше такого не повторять.

Глава седьмая

— Я не могу это есть.

Сорайя зажала рукой рот и швырнула кусок мяса обратно в котел.

Венцеслав мог ей только посочувствовать. Волокнистый комок серой плоти, насаженный на кончик его ножа, аппетитным определенно не выглядел. Однако любому солдату известно, что важна пища, а не ее вкус. Он демонстративно откусил и громко причмокнул, изображая удовольствие.

— Смею заверить, в Гробовой страже паек бывал и похуже.

Зорграш рылся в висящем у него на поясе мешке:

— В кладовке валялись неплохие приправы…

Омид злобно глянул на склепорожденного:

— Дело не во вкусе, и ты это знаешь!

Он встал и бросил свой нож в костер. Лицо его было зеленоватым.

— Кветка же внимательно осмотрела мясо, — попытался убедить Омида и Сорайю Гаевик. — Если бы это была человечина, она бы поняла.

Однако в данный момент ученая отнюдь не выглядела уверенной в своем заключении. Она насаживала на нож самые маленькие, самые тоненькие ломтики и, кажется, в любую секунду готова была извергнуть то, что ей удалось проглотить.

— Если не хотите, можете отдать мне, — предложил Зорграш.

Венцеслав сердито покосился на проводника. Каждый раз, открывая рот, склепорожденный напоминал всем прочим о своих омерзительных предпочтениях в еде и о том, что они сейчас, возможно, разделяют его диету.

— С едой все в порядке, — заявил Венцеслав, ткнул ножом в варево, вытащил еще кусок мяса и напоказ откусил. — Напоминает свинину.

— Ты хотел сказать — курицу, — с тревогой в глазах подсказал Махьяр.

Венцеслав кивнул жрецу:

— Каким бы ни было это мясо на вкус, если мы собираемся идти дальше, нам придется его есть. — Он обвел взглядом остальных. — Не думайте об этом. Думайте лучше о Двойных городах и своих любимых. О людях, которых мы пытаемся спасти.