Госпожа попаданка (СИ)

Но навстречу чудовищу уже неслись збураторы — оглашая воздух жутким воем, потомки крылатого архонта с яростью кинулись на создание Кайры Моррикан. Лена даже не успела испугаться, когда со скопищем пузырей произошла очередная метаморфоза: по полупрозрачной поверхности прошла сильная дрожь и множество округлых шаров, словно вывернулись наизнанку, вытягиваясь подобием шей или толстых щупалец, заканчивающихся пульсирующими присосками. Словно атакующая змея, они схватили сразу несколько крылатых псов, втягивая их внутрь трясущегося, словно студень, тела. Грозный рык сменился жалобным воем, тут же оборвавшимся, когда бесформенная масса поглотила збураторов. Одновременно длинные щупальца, бахромой окружившие медузообразную тварь, схватили с пару десятков бесов и стриг, молниеносно втянув их в огромную пасть. Студенистая масса под Леной затряслась еще сильнее, словно пораженная конвульсиями, и, бросив взгляд вниз, попаданка увидела, что плененные твари, оказавшиеся внутри пузырей, отчаянно пытаются прорвать эластичную, но прочную стенку. Внутренность каждого такого шара «с начинкой» быстро тускнела, словно замутняясь обилием впрыснутой жидкости. Дерганья чудовищ становились все слабее, их очертания — все более смутными, будто растворяясь в студенистой массе. В считанные минуты вся нечисть исчезла, поглощенная жуткой тварью, что разрослась еще больше, напоминая огромную грозовую тучу. Еще два збуратора попыталось атаковать чудовище сверху — одного стегнула плетью Лена, заставив его с громким воем отлететь, хлестая кровью из рассеченной морды. Второму повезло еще меньше — длинные щупальца оплели его, втянув в огромную пасть, с чавканьем поглотившую крылатое отродье. После этого нечисть уже не рисковала приближаться к чудовищу. Волкодраконы оказались напуганы даже не своей второй смертью, — такое иногда случалось и с ними, — сколько тем, с какой быстротой и легкостью неведомая тварь расправилась с сородичами в их собственных владениях.

И тут взвыли ледяные ветра, на небо набежали невесть откуда взявшиеся тучи, мигом разразившиеся градом и проливным дождем. И из этих туч на Лену и ее «скакуна» с шипением и клекотом обрушился трехглавый змей.

Лже-Влайку с растущей тревогой смотрел, как терпит поражение его воинство и, в конце концов, не выдержал: обернувшись баларканем, он взмыл в небо и устремился на неведомую тварь. Он терзал исполинскую тушу когтями и зубами, лишь изредка огрызаясь на Лену, хлеставшую крылатое чудовище змеиной плеткой. Из разорванных пузырей потоками хлестала едкая слизь и со свистом выходил вонючий воздух, заставляя тварь постепенно снижаться. Чудище пыталось пожрать и змея, но он оказался слишком велик и быстр, легко вырываясь из цепких щупалец. Глядя на эту схватку, приободрились и остальные твари, снова набросившись на Лену. А под ними всеми, с громким воем и лаем, метались приколичи: приняв волчий облик, они прыгали вверх, изо всех сил пытаясь достать до врага.

Оставшаяся одна у алтаря, Марозия напряженно смотрела на небо, переживая за своего «супруга». Рядом с ней захлебывался громким лаем пес Орф. Обоих настолько поглотило развернувшееся в воздухе сражение, что они почти забыли о пленнице. И напрасно — извивавшаяся Кэт, все же исхитрилась измочалить свои путы о камень. Вложив все силы в один могучий рывок, кошкодевка скатилась с алтаря, пытаясь сбросить веревки, все еще стягивавшие задние лапы. Но тут же на нее обратила внимание и Марозия, наконец сообразившая, что пленницу рано списывать со счетов.

— Орф! Взять ее!

С грозным рычанием черный пес перепрыгнул через алтарь и кинулся на Кэт, уже успевшую принять животный облик. Из клыкастой пасти пахнуло жаром, опалившим кошачьи усы. Однако дохнуть огнем в полную силу Орф не успел: огромная кошка, извернувшись, вцепилась зубами в его горло. Пес взвился на дыбы, пытаясь сбросить удушающую тяжесть, и его метания помогли кошкодевке сбросить последние путы. Ее задняя лапа согнулась в колене и резко распрямилась, вспарывая острыми когтями собачье брюхо. В уши ударил жуткий вой и Кэт едва успела отскочить от хлынувшего на нее потока обжигающей, черно-красной крови.

Встав над издыхающим псом, Кэт недобро посмотрела на пятившуюся Марозию. Шерсть на ее загривке встала дыбом, а из пасти вырвалось сердитое урчание.